Этот театр начинается не с вешалки, а с небольшого двора, стена которого летом увита розами и где стоят белые садовые столики и стулья. Здесь можно выпить чашечку кофе или коктейль, просто пообщаться. А зимой хорошо посидеть внутри, в гостиной-баре, у камина. И до спектакля, хоть и заочно, но поближе познакомиться с хозяевами. Кажется, самый дорогой для них экспонат - два больших резных ключа. Но не от дома, а от родного города. Это свидетельство почетных граждан Тбилиси, чем оба очень гордятся. Над стойкой бара висит парусник, мексиканское сомбреро, неподалеку зеленый крокодильчик - настоящий, но, слава Богу, неживой. Эти заморские дары - знак бесконечных путешествий хозяев по всему свету: Софико ездила на множество кинофестивалей, а Котэ исколесил мир как спортивный комментатор. На стенах фотографии Софико в ролях, коллажи Сергея Параджанова, в углу висит саксофон старшего сына Софико, художника Николоза Шенгелая, его картины тоже есть.
А дальше три ступеньки вверх, и зритель попадает в святая святых - в театр. Здесь маленькая угловая сцена, а зрительный зал находится в гостиной Верико Анджапаридзе и Михаила Чиаурели, где когда-то собирался весь цвет Тбилиси. В былые времена двери дома не закрывались. Вместо замка висел колокольчик, и звенел он постоянно. Во время войны здесь гостил почти весь старый МХАТ - Немирович-Данченко, Качалов, Книппер-Чехова, здесь звучали стихи, музыка, шли бесконечные споры об искусстве. Верико и на сцене, и в жизни притягивала к себе, как магнит. Ее талантом восхищались Марджанишвили, Михоэлс, Охлопков... Она начинала актерскую деятельность в стилистике декаданса, была утонченно манерной и неотразимой. Ей многие пытались подражать, но безуспешно. А потом она пришла к реализму и стала одной из самых знаменитых актрис века. Ее чеканный профиль, тягуче-изысканная пластика точнее всего переданы в рисунках Петре Оцхели, оформлявшего все спектакли Марджанова. Их здесь масса, как и фотографий, живописных портретов Верико в жизни и в ролях, кадры из фильмов, ее и дочери.
Не менее легендарной личностью был отец Софико, кинорежиссер Михаил Чиаурели, постановщик фильмов "Георгий Саакадзе", "Отарова вдова", "Иные нынче времена". Он был необыкновенно остроумен, великолепно пел, играл на гитаре, был златоуст - другого такого тамады не сыскать. Его остроты повторял весь Тбилиси, он был непредсказуемым человеком, страшно любил розыгрыши. К нему очень благоволил Сталин, без него не обходилось ни одно застолье на сталинской даче. И еще Чиаурели был прекрасным художником и скульптором, его работы есть и здесь, в гостиной.
В общем, это не зрительный зал, а живая история грузинского театра и кино. Дом-музей, дом-театр, дом-салон. Приезжающие в Тбилиси знаменитости обязательно приходят сюда, в последнее время здесь бывали Ванесса Редгрейв, Сергей Юрский, Евгений Евтушенко...
А началось все с основания Дома-музея Верико Анджапаридзе. Еще в благополучные времена Софико и Котэ успели реконструировать дом, надстроили его, отдав нижний этаж под музей. А потом подумали: почему театр одного актера должен быть в каком-то другом здании, а не в этой гостиной?
Идея создания театра принадлежит Котэ, это его страсть и призвание. Начиная с 1989 года, во времена национально-освободительного движения, известный артист и спортивный комментатор окунулся в историю и публицистику. Серия моноспектаклей Котэ Махарадзе - это история Грузии в театрально-философском аспекте. Эпохи, царствования, события, нравы, отдельные личности показывались с доскональностью историка и подавались с пафосом гражданина. И каждый раз это был новый взгляд, открытие неизвестного. В каждом спектакле сквозь факты и великие деяния выдающихся людей всегда проглядывает сам человек, со своими привычками и слабостями.
Последний из нашумевших моноспектаклей Котэ Махарадзе - "Сталин". Он не оставил равнодушными ни поклонников "вождя народов", упрекавших артиста в недостатке пиетета, ни противников Сталина, усмотревших в спектакле апологетику кровавого диктатора. Готовя сценарий, актер переворошил горы литературы, ездил в Москву, работал в Гори. В спектакле в захватывающем калейдоскопе сплелись факты и мифы, политика и религия, пафос и ирония. Яркий, захватывающий рассказ - ни стремления к перевоплощению, ни показного актерства. Три с половиной часа самой насыщенной информации. В центре сцены кресло - жесткое, с прямой спинкой, обитое потертой кожей. Это подлинное кресло Сталина - подарок Горийского музея.
На сцене театра можно увидеть и артиста Мурмана Джинория. Он отличный театральный актер - гротесковый, с поразительной пластикой. Он делает свои спектакли на прекрасном поэтическом материале - Бараташвили, Табидзе, Леонидзе, Асатиани, включает и грузинскую прозу... Джинория разрушил скучную традицию художественной декламации, он строит все на музыкальности стиха и ассоциативных нюансах, звуковых и смысловых.
В театре одного актера нарушена еще одна традиция - на его сцене появился актерский дуэт: Софико Чиаурели и Мурман Джинория в спектакле "Королева-мать" М.Сантанелли в постановке режиссера Тенгиза Кошкадзе. Бесспорно, это одна из лучших театральных ролей актрисы, где яркая характерность сочетается с тонким психологизмом. Спонтанная импульсивность, взбалмошность героини только оттеняют глубину ее внутренней трагедии. Софико никогда не боится на сцене показаться некрасивой, смешной или чудаковатой, это делает образ и достоверным, и необычным. А близость зрителя к сцене, когда видно выражение глаз, что в них - слезы или искры смеха, придают зрелищу особую остроту. Для Софико на этой сцене соединились театр и кино. Она говорит: "Здесь нельзя форсировать чувства, здесь зрителя не обманешь, он рядом, в двух шагах. Нужна абсолютная естественность, как при крупном плане на экране. В этом зале легко устанавливается общение, здесь царит какая-то особая атмосфера, своя аура. Я уверена, она действует не только на меня, но и на зрителей".
Ближайшая новая работа Чиаурели - восстановление очень дорогого для нее моноспектакля. Когда-то, лет 30 назад, Михаил Туманишвили ставил с ней на телевидении "Человеческий голос" Кокто, но по воле злого случая пленка не сохранилась. Теперь Софико хочет сыграть "Человеческий голос" на сцене своего театра. Но этот монолог будет звучать уже по-другому. Сейчас актриса хочет раскрыть трагедию женщины, когда она давно не молода, и впереди ничего, и ее бросает любимый, и все уже бесповоротно...
Дом на горе для Софико все: и очаг, и крепость, и театр, и детство, и родители, и тот старый Тбилиси, дух которого впитали стены. Она всегда мечтала, чтобы гостиная родителей, как это было при их жизни, вновь ожила. Теперь это осуществилось. Колокольчик здесь и сегодня не перестает звонить.