- Когда мне поручили курировать группу "Альфа" - вскоре после ее создания, - мы задались целью сделать из нее лучшее в мире подразделение антитеррора, - вспоминает ветеран спецслужбы. - Нам выделили помещение, мы поставили туда новейшие тренировочные снаряды. Словом, началась работа. К подготовке привлекли инструкторов самбо. Но я чувствовал, что самбо - не совсем то. Этот вид борьбы эффективен против хулигана с ножом, а мы готовились к серьезным боевым операциям. Замечу, что поначалу "Альфа" создавалась для защиты от актов террора в отношении иностранных посольств. У нас практически по каждому посольству был разработан план действий в экстремальных ситуациях...
В конце 70-х меня командировали на Кубу. Я много раз встречался с Фиделем Кастро. Как-то он предложил побывать в их спецбригаде, которая участвовала в боевых действиях в Анголе. Спецназовцы провели показательные выступления - боевое каратэ против автомата со штыком, против разных видов колющего и режущего оружия. Меня просто поразили их приемы. Вернулся в Москву, доложил об увиденном Юрию Владимировичу Андропову. Он говорит: " Я договорюсь с Фиделем, чтобы он прислал группу своих инструкторов". Договорился. Инструкторы прилетели, за два месяца подготовили наших ребят. А мне, как руководителю, кубинцы вручили удостоверение каратиста первого дана.
- Получается, что вы были первым дипломированным каратистом в Союзе?
- Получается так. Должен сказать, что развитие восточных единоборств в СССР вызвало противодействие со стороны некоторых заместителей председателя КГБ. Им удалось подготовить документ о запрете обучения каратэ везде и всюду. Тогда-то каратэ и ушло в подвалы...
- Что из сделанного за 20 лет работы доставило вам особое профессиональное удовлетворение?
- Мне приходилось заниматься делами, связанными с нашей обороной. Мы провели реконструкцию подземных объектов, которые правительство и военные могли бы использовать для руководства страной во время особого периода. Объекты по уровню оснащенности были лучшими в мире.
Много занимался международными делами. Когда начались войны Китая с Вьетнамом, с Лаосом, я вылетал в места боевых действий. Были у меня и серьезные вербовки. Скажем, удалось завербовать генерала одной юго-восточной страны.
Вспоминаю и такую операцию группы "Альфа". В американское посольство проник советский гражданин. Он требовал предоставить ему политическое убежище в США. В случае отказа угрожал пустить в ход взрывчатку, которую прятал под одеждой. Американцы обратились к Андропову, и тот приказал мне возглавить контртеррористическую операцию. Мы встретились с американским послом, обговорили порядок взаимодействия. Они впустили в посольство двух наших сотрудников - впервые за всю историю наших отношений. Мне по рации докладывали обстановку. Террорист уже пробрался под их технический этаж. Ситуация стала критической. Я доложил Юрию Владимировичу, что остается один выход. И отдал соответствующий приказ. Наш сотрудник выстрелом из пистолета поразил террориста. Потом председатель КГБ получил благодарственное письмо от посла США.
- Вам десять лет доводилось близко общаться с Андроповым. Со стороны Юрий Владимирович выглядел суровым, даже мрачным человеком. Он и в самом деле был таким?
- Что вы, Юрий Владимирович обладал отличным чувством юмора. Особенно часто шутливое настроение у него появлялось, когда транслировали хоккейные матчи. В хоккей был влюблен. Бывало, приглашает в комнату отдыха, нам приносят чай, он добавляет туда лимончик, и мы смотрим игру. Он давал очень забавные оценки спортсменам. Разумеется, болел за "Динамо". Я, кстати, курировал эту команду. А она, к нашей досаде, никак не могла выиграть чемпионат. Кстати, знаете, к кому Андропов плохо относился? К тренеру Тихонову. Тот вдруг распространил слух, что КГБ хотел его отравить, потому что, дескать, "Динамо" не может занять первое место. Юрий Владимирович, когда услышал такое, долго возмущался и говорил: а я его считал серьезным человеком.
Или такой пример. Из страны высылали Солженицына (на этом настоял ЦК, а вовсе не КГБ). Я нахожусь в кабинете у Андропова. Заходит его помощник и сообщает, что по городскому телефону звонит известный поэт Евтушенко. "Соединяй", - говорит Юрий Владимирович. - "Он, кажется, не трезвый..." - "Ничего, соединяй!" - Андропов держал трубку так, чтобы я мог слышать голос звонившего. Поэт говорит: "Если вы вышлете Солженицына из страны, я приеду и повешусь прямо под вашими окнами". Юрий Владимирович в ответ смеется: "Липы у нас большие и довольно надежные, приезжайте, мешать не будем..."
- Ходят упорные слухи, что Андропова отравили...
- Знаете, как сам Юрий Владимирович объяснял причину своей болезни, от которой он впоследствии умер? Они с Алексеем Николаевичем Косыгиным были в поездке по юго-восточным странам, вели там довольно острые переговоры, которые закончились практически безрезультатно. Едва вернулись в Москву, как у Андропова заболели надпочечники, а потом и почки. Он полагал, что его отравили во время того неудачного вояжа.
- Сегодня вы возглавляете Совет ветеранов ФСБ. Расскажите об этой организации.
- Наша организация насчитывает в Москве и Подмосковье свыше 20 тысяч ветеранов. Мы работаем по положению, утвержденному директором ФСБ. Тем же документом руководителям контрразведывательных подразделений разрешено привлекать ветеранов к оперативной работе, наставничеству. Так что мы, как говорится, в запас не ушли, а по-прежнему находимся на боевой службе.