Cтартует один из самых необычных проектов музыканта Олега Нестерова
По интриге альбом «Из жизни планет» Олега Нестерова ни с чем сравнишь: лидер известной группы «Мегаполис» написал музыку к неснятым советским фильмам 1960-х годов. Как случилось, что эпоха великого кино («Гамлет» Козинцева, «Июльский дождь» Хуциева, «Берегись автомобиля» Рязанова) одновременно стала кладбищем великих замыслов? Не повторится ли подобная драма с сегодняшним кинематографом? Об этом — наш разговор с автором музыкальной ретро-утопии.
Откуда необычная идея?
— Я готовился к написанию нового романа, действие которого происходит в начале 1960-х в Москве. Для погружения в эпоху решил посмотреть порядка 400 фильмов тех лет — наших, не наших. И когда смотрел наши, поразился тому, как много в них воздуха. Этой воздушной щедрости не было больше нигде и никогда. Вскоре в Хорватии, где каждый год уединяюсь в «творческой ссылке», я начал принимать (так Олег называет приход ему в голову идей. — «Труд») темы и, наигрывая их на гитаре, обнаружил, что это не песни, а нечто ближе к киномузыке, но такой, которая соответствует стилю 60-х годов. А так как я этой музыки раньше не слышал и самих фильмов не видел, то понял: ко мне стучится музыка из фильмов неснятых. Пошел по следу — узнавать, что и из-за чего было не снято тогда. И натолкнулся на целое кладбище неосуществленных проектов — огромную неизведанную область, когда после побед нашего кино в Каннах и Венеции эволюция вдруг была прервана. В 1963 году на «Мосфильме» закрыли сразу 12 фильмов, в 1968-м, после Пражской весны, оттепель окончательно закончилась. Среди этого не взошедшего разнотравья мои музыкальные эскизы «нашли» себе ту четверку фильмов, в которых они должны были звучать. Это лента по шпаликовскому сценарию «Причал» 1960 года, «Семь пар нечистых» Владимира Мотыля по повести Каверина (1964), «Предчувствие» Андрея Смирнова и «Прыг-скок, обвалился потолок» Геннадия Шпаликова. Закрытие последнего обозначило новую эпоху: начался застой.
— Что такое — воздух фильмов?
— Это тот дух людской солидарности, который отличает наше оттепельное кино даже от самых добрых западных фильмов и уж точно от сегодняшнего российского кинематографа. И еще те паузы, что вроде бы не обязательны для сюжета, но создают атмосферу. Помните слова Джими Хендрикса: музыка — это то, что между нот.
— Со Шпаликовым уже не поговоришь, но со Смирновым это возможно. Вы встречались?
— Конечно — и с ним, и с Александром Миттой, Сергеем Соловьевым, со многими, кто формировал тот небесный эшелон нашего кино. Собственно, сценарий «Предчувствия» сам Андрей Сергеевич мне и порекомендовал. Я-то пришел к нему за сценарием «Стойкий оловянный солдатик», а он сказал: возьмите вот это, тут мое детство на Сретенке, уголовный двор, хмурая школа, одиночество малыша перед враждебным миром взрослых. И предчувствие жизни — отсюда название: В процессе поисков я совершал для себя настоящие открытия — например, узнал о Владимире Китайском, легендарном человеке, который должен был ставить шпаликовский «Причал». Сирота, любимый ученик Михаила Ромма — тот его взял 17-летним. Притом что у Ромма тогда же учились Тарковский и Шукшин. Савва Кулиш утверждал, что Тарковский вышел из-под влияния Китайского только к «Солярису»! То есть он был настоящим пророком новой волны нашего кино. Но пророком, у которого не хватило сил взойти на Голгофу: Китайский столкнулся с мосфильмовскими реалиями, когда его «Причал» был остановлен, а потом вовсе закрыт. И он через две недели повесился в подмосковном лесу.
— Завтра, 17 апреля, начинает работу ваш сайт о кино 60-х.
— Он построен в формате нового поколения Web documentary, соединяя черты документального фильма и романа нон-фикшн с живыми иллюстрациями. На нем помимо этих четырех историй и музыки к ним можно будет познакомиться более чем с сотней знаковых фильмов 60-х годов — поставленных, не поставленных. Например, вы увидите рукопись «Причала» Шпаликова — амбарную тетрадь, где он пишет, что главную роль Кати должна играть Светлана Светличная. Прочтете эпиграф: «В этой прекрасной тетради будет написана прекрасная вещь, за которую я получу Нобелевскую премию, и в золотом зале королевского дворца в Стокгольме мне ее вручит король Георг VI, это будет осенью нынешнего года». А 30 апреля мы с группой «Мегаполис» представим наш проект в «Гоголь-центре».
— Получается, вы создали нечто вроде ретро-утопии про 1960-е?
— Да — чтобы сегодняшним молодым рассказать про тех молодых, которые делали удивительные вещи, несмотря на то что жили в несвободной стране, где в киноиндустрии существовало 28 уровней принятия решений. Но, как сказал Шпаликов на исходе жизни, все дело не в СССР, а в собственном несовершенстве. Невозможно было закрыть все. Мотыль, в отличие от Китайского, боролся, взял безнадежный сценарий «Белое солнце пустыни» и сделал гениальное кино. Ростоцкий снял «Доживем до понедельника» — совершенно антисоветский фильм, хотя его и показывали в Советском Союзе регулярно. Помните зерно конфликта? Приходят новые учебники, и герой Тихонова говорит директору школы, своему фронтовому товарищу: ты видел, какое там вранье? Я ухожу из школы — не могу говорить детям неправду: В итоге он приходит к ученикам на последнее занятие, посвященное лейтенанту Шмидту, и понимает, что, как этот Шмидт, должен остаться на обреченном корабле и быть с ними до конца. Потому что даже с утонувшего корабля люди спасаются — и им надо понять, как жить дальше.