Литературный обзор
«Вечен Бог, творящий праздник даже смертию своей» — строка принадлежит ленинградскому поэту Виктору Кривулину, после долгой отлучки к нам явившемуся. Накануне Пасхи она звучит с особой убедительностью — и автор предстает как странник, нашедший себя после блужданий души. Таких странников немало — и в прошлом, и в настоящем.
Ольга Буткова «Зинаида Гиппиус»
Наиподробнейшее описание жизни и творчества одной из ярких оригиналок Серебряного века — Белой Дьяволицы, как окрестили ее современники. Исследований о Гиппиус мало и, по мнению автора, эта судьба так и осталась непрочитанной. Провинциальная «грустная и серьезная девочка, рыженькая и худая», став светской львицей, обожала эпатировать публику, наряжаясь то в платье с ангельскими крыльями, то в мужское трико. Самый знаменитый ее роман «Чертова кукла» посвящен тени зла в человеческой душе. С Дмитрием Мережковским они прожили больше 50 лет — и, по слухам, это были сугубо платонические отношения. Со временем в семье появился другой Дмитрий — Философов, красавец, в которого Гиппиус была безнадежно влюблена. Революцию «троебратство» не приняло, зато здесь практиковались странные ритуалы, включая обмен нательными крестиками. Тон задавала она — искусительница, женщина-вамп. Вот она в своих стихах — как в зеркале: «И я такая добрая, / Влюблюсь — так присосусь. / Как ласковая кобра, я, / Ласкаясь, обовьюсь». Да, Зинаида Николаевна была разной. Но к старости куда все делось — осталась лишь тихая безденежная эмигрантка.
Фигль-Мигль «Эта страна»
Новый роман лауреата «Нацбеста» Екатерины Чеботаревой — симбиоз фантастики, сатиры и философских рассуждений. Хотя сюжет заборист. Прибыв в провинциальный город Филькин на научную конференцию, молодой филолог оказывается вовлеченным в поразительную ситуацию. Наука шагнула вперед, что позволило вернуть к жизни жертв сталинских репрессий. Часть из них осела в Филькине и приглашена теперь на конференцию. Казалось бы, прекрасная возможность доспорить, наконец-то завершить уже век для-щееся противостояние белых и красных. Но не тут-то было. Современные делегаты с анархистами, эсерами и писателями из 30-х общий язык не находят. «Будущее и прошлое не нуждались друг в друге» — это звучит как приговор.
Виктор Кривулин «Воскресные облака»
Посмертный сборник замечательного поэта с особым голосом. До перестройки он печатался в самиздате и на Западе, а в эпоху гласности наложил вето на свое подпольное творчество, завещав его поколению со свежим, не испорченным цензурой взглядом. Похоже, это время пришло. Кривулин (1944-2001) считал, что любая авторская находка воспроизводит древнейшие клише, а опыт рождается через присвоение чужого. Отсюда цикл «Вопрос к Тютчеву», разговор с Орфеем, Гомером и библейскими пророками. Но ближе всех ему, зарабатывающему на жизнь в кочегарке, «подпольный человек» Достоевского: «Писателя в Руси судьба — пищать под половицей... / Воспеть народец остролицый / С багровым отблеском» — имеются в виду крысы, друзья подполья и эмблема грызущей совести. Есть стихи на географических картах и комментарии к картинам — от Фрагонара до Шилова. Великолепны пейзажи: «Что увижу — все белое, / Будто слабая марля наброшена. / Для того и зима — только отбел иной белизны». Для православного Кривулина иная белизна — божественный свет, а ангелы — сквозные его герои: «Кто видел ангелов — / Тот светится и сам, / Хотя и светом отраженным». Гармоничная, умная, цитатная поэзия в самом деле на редкость светла.