В конце 90-х в областной архив Сахалина пришло письмо из далекой Австралии. Потомки каторжан интересовались, в каком состоянии находятся рудники и лесопильни, принадлежавшие их предкам. Подтекст письма был прост: бывшие хозяева полагали, что не плохо бы вернуть отобранное советской властью. И хотя ни тюремных лесопилен, ни тем более прежних рудников на острове уже и не осталось, интерес к ним бежавших в Китай, Японию и даже Южную Америку бывших владельцев и совладельцев не утих. Они считают, что если бы Россия вернула им недвижимость, то тем самым была бы восстановлена историческая справедливость. Одно их беспокоит: удастся ли установить всех бывших владельцев поименно?
Первым учесть всех без исключения островитян в 1890 году попытался Антон Павлович Чехов. Его неоконченный "Список... " вольных поселенцев, каторжан и аборигенов навсегда останется образцом первой переписи жителей острова Сахалин, примером внимания к каждой конкретной "человеческой единице"...
ЧЕЛОВЕК-МЕДВЕДЬ
Первым номером в чеховском списке каторжных, оказавшихся на острове в 1858 году, числится "уроженец Вятки Иван Лапшин". Больше о нем архивы не сохранили ничего. А вот N 2, Павел Ерохин, стал на острове почти легендарной личностью. Его на каторге боялись еще до прибытия теплохода, шедшего из Одессы через Индийский океан с июля до октября. Ерохин, почти двухметровый батрак из Полтавы, был приговорен к бессрочной каторге за два убийства. Сначала в зале суда он задушил прокурора, который требовал отнять у бывшего крестьянина за долги его землю. А в тюрьме батрак надел на голову надзирателю "поганое ведро" за то, что тот ударил его железным прутом. Сплющенное арестантом ведро лишило жизни полицейского.
По воспоминаниям, с опаской знакомился с каторжанином N 2 и переписчик Чехов.
- Ну, прям так и боялся, - с обидой в голосе за деда говорит 82-летний Виктор Ерохин. - Деда, между прочим, уважала и ценила администрация. Ему бессрочную каторгу заменили поселением и дали потом лучшие земли на острове...
Документы о выделении поселенцу Ерохину пахотных земель в деревне Михайловка действительно сохранились. Как и молва о том, что михайловская и соседская, тымовская, сметана и картошка - лучшие на острове. А вот за что такая честь бывшему каторжному, ставшему к 1917 году заметным землевладельцем, - осталась занимательная легенда.
...В одну из зим завелся на каторге медведь-шатун. Сначала он задирал скот у поселенцев, а потом переключился на людей. Власти острова обратились за помощью к аборигенам - нивхам и орокам. Точнее, к лучшему охотнику нивхов Софрону. Но нападения медведя-людоеда участились уже и на группы строителей дорог, и на охраняемые обозы. Причем едва ли не одновременно в разных местах. Среди каторжных сразу пошел слух: это гиляк (так они называли местных) Софрон убивает каторжных и по рублю за голову получает от властей. От конфликта с аборигенами и разгула медведя-людоеда каторгу спас случай.
Раз Ерохин вместе с сыном пошел в лес за дровами и встретился с медведем.
- Мне отец потом рассказывал, - вспоминает Виктор Ерохин, - дед отцу заорал: "Стоять!" А сам видит, что медведь пасть раскрыл... Ну и сунул ему руку в рот. Сдавил за основание языка так, как делают умелые охотники. Они знают, что медведь в таком случае теряет волю к сопротивлению. Дед и придушил его, а отец подоспел через минуту и пристрелил.
Тогда-то каторжанин и получил "подарки": ему "скостили" срок до 10 лет, дали 100 рублей, почетную грамоту и землю в Михайловке. Вскоре он женился во второй раз (первая жена умерла во время суда, сына он взял с собой) и растил еще 12 детей. Позже его, конечно же, раскулачили большевики и "сослали" во Владивосток, где он снова создал сельхозартель и трудился в ней до 97 лет. Многие его сыновья и внуки были или репрессированы в 1937-м, или погибли в Великую Отечественную. Уцелел 14-й внук от первого сына Павла - Виктор. В свои 82 он бегает на лыжах марафонские дистанции, обходя и молодых.
ЖЕНЩИНА-ЗАНОЗА
Есть в музее Чехова в Александровске фотография ХIХ века, мимо которой никто не проходит. Они застывают (как надзиратели на фото) перед пожилой женщиной, закованной в кандалы. Это знаменитая Софья Блюфштейн, или Сонька-Золотая ручка. Она буквально перевернула представление о том, каким может быть положение женщины на каторге.
- Ну, ясное дело, что у нее была отдельная камера, купленый надзиратель на побегушках, - рассказывает экскурсовод Наталья Минеева, - не обращайте внимания на "постановочную" фотографию для отчетности - она не носила кандалы. Но, наверное, самое удивительное эта женщина совершила не тогда, когда прославилась наглыми грабежами, а когда вышла на поселение. Она выстроила дом, открыла кабак и растила в теплице овощи и фрукты.
Для каторжных устоев это было потрясением. Баба, которую здесь, как пишет Чехов в "Острове Сахалин", воспринимали как десерт к водке или дополнительное животное в хозяйстве, вдруг сама нанимает мужиков-работников. Когда с воли приходил теплоход с каторжными "мамзельками", тех, что помоложе, разбирали надзиратели. Остальных, как живой товар на базаре, под присмотром администрации выкупали бывшие каторжане, ставшие поселенцами. Удел этих женщин считался лучшим. Их "для порядка" колотили, но "уважали" за положенный раз в месяц государев паек - 31 буханка хлеба, 2,850 кг крупы, 5,650 кг риса (равный с осужденными мужчинами). Ради пайка и ежегодных родов женщин "держали здоровыми". Хуже приходилось вольным поселенкам, которые, как декабристки, приехали за своими мужьями-уголовниками. Им, если они не были фельдшерицами или чиновницами, паек не полагался, а значит, в глазах каторги лишний рот не имел никакой ценности. У них оставалась одна дорога - даже мужья склоняли своих жен к проституции. За "пайку".
Скандальная Золотая ручка нанимала отверженных "декабристок" на работу. Но вскоре сама едва не оказалась в их положении. Сначала попала под уголовное преследование. Ее заподозрили в том, что она с компанией ограбила и убила первого лавочника каторги и своего "товарища" по бизнесу Юровского. Потом пошли слухи, будто пожилую женщину шантажирует и поколачивает купленный ею молодой муж. Ее мечта построить в каторжном Тымовске "маленькую Одессу" рухнула: кабак закрыли, теплицы отняли, а из дома-сруба она успела сбежать в неизвестность.
Впрочем, такой удел ждал большинство разбогатевших за счет бывших сокамерников. Выжившие не прощали первым богачам, чье состояние, как правило, сколачивалось чужой кровью, их нового статуса. И теперь корней первых "новых русских" на каторге найти почти невозможно. Хотя сегодня Александровск, бывшая столица каторги, довольно живо обсуждает неподтвержденный слух. Будто нынешний главный "новый русский" города Валерий Юрковский, владелец сети магазинов, состоит в дальнем родстве с первым лавочником каторги Юровским, которого все же устранила как конкурента вездесущая Сонька-Золотая ручка.
- Начнем с того, что я не богач, - говорит Валерий Юрковский, - и про родственные отношения с легендарным лавочником мне тоже ничего не известно...
Спокойный, уравновешенный, в футболке и потертых джинсах, он уклоняется от разговора и прячется в серебристый "ленд ровер". Сегодня на острове не принято подчеркивать свое состояние, как и родство, даже если оно отдаленное, с разбогатевшими в свое время предками. Так получается, что остров сокровищ - нефти, газа, угля - пока никак не укоренит в себе главное все-таки богатство - людей...
(Продолжение следует)