ПЕТЕР КОНВИЧНЫЙ: МЕНЯ ВСЕГДА ТЯНУЛО НА ВОСТОК

Главная Жизнь 01:01 16 Июля 2004 158

Он родился во Франкфурте-на-Майне в январе 1945-го, в бомбоубежище, под грохот англо-американских бомб. Отец - знаменитый дирижер, мать - оперная певица. Большая часть сознательной жизни прошла в ГДР. Учился оперной режиссуре в Берлинской высшей музыкальн

Сергей Бирюков

Напечатать

С тех пор Петера Конвичного не зовут на традиционные вагнеровские фестивали в Байрейт. Во всяком случае, как режиссера. Но и без этого он сегодня - один из самых авторитетных мировых оперных постановщиков, пятикратный "Режиссер года" в Германии. Только в последнее время поставил три оперы Вагнера - "Парсифаль", "Лоэнгрин", "Тристан и Изольда" на сценах Мюнхена, Гамбурга, Барселоны. А также "Евгения Онегина" Чайковского, "Богему" Пуччини, "Фальстафа" Верди... Буквально на днях к этому списку добавилось еще одно вагнеровское название - "Летучий голландец" - и еще одна мировая оперная сцена - московский Большой театр, который стал первой русской труппой, пригласившей Конвичного на постановку.
- На сцене после премьеры вы выглядели счастливым. Но ведь это такой риск - ставить Вагнера, может быть, "самого немецкого" из немецких композиторов, на русской сцене...
- Большой - один из известнейших театров мира, и я бы покривил душой, если бы сказал, что приглашение сюда для меня - заурядное событие. А еще важнее то, что меня всегда тянуло на Восток. Кстати, должен сказать, что мой театр отличается от западноевропейского настолько же, насколько русский от европейского вообще. В целом режиссерский театр на Западе живет старыми традициями. Иногда как чисто внешнюю приманку используют какое-нибудь неожиданное место - например скотобойню, и играют там вполне традиционного "Риголетто". Вот и вся "современность". Для меня же происходящее на сцене - приглашение к дискуссии на темы современной жизни. Поэтому в каждом случае нужно заново осмысливать, насколько интересна тематика того или иного произведения для зрителей.
- А разве тема спасительной любви, которой посвящен "Летучий голландец", недостаточно актуальна?
- Нет, конечно, она актуальна всегда. Все оперы Вагнера посвящены тому, что на первом месте в иерархии ценностей должны стоять любовь и жизнь. Если мы ставим вместо них, скажем, власть, то утрачиваем любовь и теряем ощущение полноты жизни...
- Я понял, что для вас Россия - это часть восточного мира. Мира, который притягивает, но и пугает многих западных интеллектуалов...
-Запад в силу многих известных причин развивался гораздо быстрее. Но то, что быстрее развивается, и изнашивается быстрее. Уверен, мы находимся в конечной фазе нашей цивилизации. Как Египет, который просуществовал пять тысяч лет. Они там были не глупее нас - но ничего не смогли сделать, чтобы предотвратить свою медленную гибель. Меня это всегда потрясает: грандиозная культура просто исчезла - песком засыпало... Да, глобализация стирает границы. Сегодня, допустим, Пушкину не пришлось бы унижаться, выпрашивая у царя позволения съездить в Европу. Но как жестоко, с какими духовными потерями происходит этот процесс! Поверьте мне, я наблюдал приход капитала в Восточную Германию - как он сейчас приходит и в Россию. Это не было идиллическим объединением, это был настоящий захват. Власть денег - самый страшный вид тоталитаризма.
- Итак, вы придерживаетесь традиционной для многих точки зрения, что Россия - обитель духовности и, стало быть, имеет будущее, а Запад ограничен в своей прагматичности и оттого обречен?
- Все сложнее. Мне очень странно приезжать в Москву и видеть здесь сплошь вывески, рекламу западных фирм. Считаю, у человечества была уникальная историческая альтернатива в 1917 году. Но оно ею не воспользовалось. Однозначно: капитализм как таковой бесчеловечен. Кстати, Ницше, поклонник Вагнера, 130 лет назад писал, что европейцы убили Бога, что Богом для них стали деньги, Золотой телец...
- Стало быть, жестокости и нелепости русской революции вас не смущают? Скажем, конъюнктурное уродование в ранние советские годы классических шедевров, вроде переделки "Жизни за царя" Глинки в "Жизнь за Советы"?
- Я обо всем этом знаю. Но речь о социалистической идее, а не о ее извращениях. Просто она была предложена человечеству слишком рано. Маркс ведь, говоря о революции, имел в виду экономически развитые страны. А Ленин был слишком нетерпелив и дискредитировал идею...
- Сто лет назад, на бурном старте ХХ века, революционерам от искусства казалось, что классическая опера доживает последние дни. Сейчас во многих странах - настоящий ренессанс оперы, что, как считается, связано с ростом так называемого среднего класса, из которого в основном рекрутируется оперная публика. Не противоречит ли это идее оперы в ее классическом виде - у Вагнера, Мусоргского и других великих композиторов прошлого, предназначавших свое искусство народу, а не только благополучному "середняку"?
- Противоречие есть, и оно драматично! Я, конечно, не призываю никого голодать, но сытые люди удивительно невосприимчивы к глубоким идеям, быстро забывают о том, что не все на свете живут столь же комфортно, как они. От этого приходили в отчаяние те же Верди, Вагнер... И я впадаю в отчаяние, когда вижу, что на спектакле публика со спортивным интересом ждет - возьмет ли тенор верхнее "до". И если возьмет - ей неважно, что в этот момент герой или его возлюбленная, возможно, умирают: она будет реветь от восторга. Как и зрители балета, аплодирующие удачному прыжку. Я тогда говорю, что это не искусство, а нечто, приближающееся к порнографии. Ведь что такое порнография? Это смакование техники любви без самой любви.
- Ну тогда я, может быть, выходя за рамки своей журналистской роли, решился бы посоветовать вам в следующий раз ехать работать не в Москву и не в Питер, а в провинциальные русские города, где тоже есть достаточно сильные оперные театры, - например, в Новосибирск, Екатеринбург, Нижний Новгород, Пермь... Вы там получили бы совершенно другую, нежели в столицах, публику.
- Лучшую?
- Думаю, да. Она, правда, не в состоянии заплатить по две-три сотни долларов за билет, но зато свободна от столичного снобизма и куда живее реагирует...
- А знаете, если систематически работать с публикой, она меняется. Например, я поставил в Гамбурге 9 спектаклей за 4 - 5 лет. Мой театр, смею надеяться, достаточно прост (хотя не примитивен), он - не для одних только специалистов. И я вижу, как люди становятся более отзывчивыми. В городе 4 народных университета, меня в каждый из них приглашают читать лекции, на которые валом валят слушатели. Я получаю письма, где зрители признаются, что начали лучше понимать современную жизнь после моих постановок. На самом деле отдаю себе отчет, что потряс их не я, а великие оперные шедевры, но - с моей помощью. Для меня очень дорого, что со зрителем возникает диалог, он лучше понимает этическую концепцию произведений. Так что и средний класс не такой безнадежный. Только начинать приобщение людей к высокой музыке надо как можно раньше - еще в школе. В противном случае они ограничатся дешевыми развлечениями, например поп-музыкой по радио. Ведь в оперу не придешь просто так, ничего не зная об этом весьма сложном искусстве. Ты тогда просто ничего не поймешь и не испытаешь наслаждения.
- Вы тут набрались русского духа - не возникло ли желание по возвращении в Германию поставить что-нибудь наше?
- У меня возникло желание поставить русскую оперу здесь, в России.
- Ого!.. И что же именно?
- Не знаю еще. "Онегин", "Сусанин", "Борис Годунов"... Есть шесть или семь великих русских опер, вот одну из них и поставлю. Для начала. А лучше - все. Вот это было бы действительно интересно - как русские воспримут их национальные шедевры в постановке немца.
- Не боитесь - у нас очень злобная критика?..
- Раньше боялся, теперь - нет.

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5281

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...