Нарушение техники безопасности на военных складах стоило жизни пяти мирным жителям и карьеры шести военнослужащим. Ущерб Минобороны Украины оценивается в 424,9 миллиона долларов, а населения - в 282,2 тысячи. Жертв трагедии могло быть и больше, если бы не 16-летний Антон Сокирко. Пока в село спешили отряды МЧС и пожарные со всей Украины, он успел вывезти в безопасную зону больше сотни односельчан.
Новобогдановка и сейчас не отошла от той майской трагедии. Многие дома держатся на честном слове - балки треснули, рамы вывалились, грунтовые воды затопили подвалы. Сразу же после событий власть пообещала все отремонтировать и выплатить компенсации. Однако отремонтировали только школу да еще вместо разрушенного здания станции Федоровка построили модный, в европейском стиле вокзал.
- Комиссии приезжают, акты составляют, в прессе пишут о помощи международного сообщества, а я в любую секунду жду, когда крыша на голову рухнет, - возмущается бабушка Степанида, чей дом пострадал особенно сильно.
- Во-во!- горячо подхватывает соседка помоложе. - Кому несчастье и убыток, а кому слава и прибыток! Антону вон из Киева "Таврию" в подарок прислали!
- Перестань, Сергеевна, - укоряет женщину Степанида. - Он тебя первую из-под бомбежки вывез!
Женщина смущенно затихает, а бабуля мудро резюмирует:
- Чужую беду мы переживаем всем сердцем, а вот чужую радость пережить не можем.
Добротный дом многодетной семьи Сокирко раскинулся на краю села, в 100 метрах от нефтебазы, той самой, о которой в те трагические дни с ужасом говорила вся страна: если туда угодит снаряд, огонь сметет село и еще прихватит Мелитополь. Нефтебаза чудом уцелела, а вот огороды Сокирко были нашпигованы невзорвавшимися снарядами.
- Да не надо о нас писать!- умоляет меня Наталья Васильевна, мать мужественного парня, с опаской косясь на фотоаппарат. - Перед соседями неудобно. Тогда многие помогали другим, а машину только сыну подарили. Я даже людям сказала: "Приходите и разбирайте, кому что надо, - кому мотор, кому колеса, кому кузов..."
- Странная эта Наталья, - сказали мне в сельсовете. - С одной стороны, и в горящую избу войдет, а с другой - божий человек, верующая, строгих правил. Она из Сибири к нам приехала такая представительная, в норковой шляпе, а здесь переоделась в платочек, подол подоткнула и давай вкалывать на огороде, не разгибая спины. Дом построила практически сама, муж на подхвате бегал. А какие дворовые постройки! И скотина у нее, и пчелы, и зерновые, и овощи. И дети - как по заказу! Никто не пьет-не курит, баклуши не бьет. Может, порода такая сибирская?
О тех ужасных майских днях Наталья Васильевна и теперь не может говорить спокойно:
- Когда на базе рванули первые снаряды, я кормила на кухне цыплят, вдруг слышу, что-то по крыше бахает - раз, второй, третий. Думала, мальчишки шалят, вышла поругать и застыла. Муж и дети стоят у забора, а над ними поднимается черный ядерный гриб. Это потом нам сказали, что взорвалась бомба, имитатор атомной. Небо заволокло густым дымом, над головой полетели какие-то балки, арматура. Я схватила Данилушку, младшего, ему пять лет, посадила на велосипед и крикнула: спасайся! Помню, как он с криком ужаса крутил педальки и мчался в сторону элеватора. Забежала в дом и кричу Антошке: спасай сестру и бабушку! (Наша Маша инвалид, ни говорить, ни сидеть не может.) А сама кинулась на другую улицу, там невестка беременная и двое малышей, моих внуков. Старший сын в тот день уехал в командировку...
Антон схватил насос и накачал спущенные колеса давно нерабочей "пятерки" с оторванным задом. Потом зажмурился и, помолившись, попробовал завести. И, о чудо, машина ожила, задрожав проржавевшим корпусом! Как сумел занести в салон сестру и затащить 70-килограммовую бабушку, как ехал по задымленным улицам, он не помнит. Километрах в тридцати от села высадил бабушку с сестрой на дороге, прикрыл клеенкой от дождя и, пообещав, что их обязательно подберут, сам повернул назад, спасать остальную семью. Но едва въехал в село, как машину накрыло взрывной волной и развернуло на 180 градусов.
Когда Антон пришел в себя, машина была забита людьми. "Мне надо маму с братишками найти!" - попробовал протестовать Антон, но люди умоляюще заголосили, и он снова завел мотор. В тот момент он понял: до своих не добраться, надо спасать всех подряд.
- И скольких людей ты вывез?- спрашиваю щупленького паренька, что-то мастерившего во дворе.
- А кто же считал? - поднимает он серьезное лицо. - Когда кончился бензин, дали горючки из проезжающей мимо машины. Ездил туда-сюда. Потом появились милицейские кордоны, и я стал огибать их через поля. Никого не искал, люди ждали меня, сами бросались навстречу. Я спрашивал их, что с моей улицей и не видел ли кто-нибудь маму. Один человек сказал: улицы больше нет, взорвалась нефтебаза, родных твоих тоже нет...
- Мы нашли Антона на третий день, - вмешивается Наталья. - Когда машина совсем заглохла, его подобрали на дороге эвакуаторы и отвезли в пансионат, к другим школьникам. Он не мог ни говорить, ни есть, не зная, что с родными. А когда увидел нас, уронил кружку и заплакал...
- А где были вы, когда Антон спасал односельчан?
- Мы с невесткой Наташей прошли-пробежали с детьми на руках восемь километров, рядом двигались сотни других людей. Взрывы не затихали ни на минуту. Где-то по дороге к нам прибилась маленькая собачонка. Чувствуя приближение взрывной волны, она приседала, и мы приседали тоже, накрывая собой детей. Над головами пролетали металлические болванки, обгорелые щепки, все время лил сильный дождь. Наконец нас подобрал водитель старенького "Москвича" и отвез в село Запорожье, где незнакомая женщина Валя, спасибо ей от души, забрала невестку к себе. А мне помогла найти машину и дала на бензин 27 гривен, все, что у нее было, чтобы я вернулась домой - искать оставшихся детей.
...Дом встретил Наталью необычной тишиной. В выбитых окнах колыхались белые шторы. Муж в обгорелой одежде (помогал эвакуировать школу) безучастно заколачивал в рамы гвозди, пытаясь их поставить назад. Снаряды продолжали рваться, но чуть реже. На село опускалась ночь. И тут Наталья услышала надрывное мычание коров. Недоеная скотина в опустевших дворах молила о помощи. Не сговариваясь, они взяли с мужем ведра и молча пошли доить чужих буренок.
В украинскую деревню под Запорожьем Наташа Корнеева переехала из Пермской области, уступив настойчивому сватовству моряка Андрея Сокирко. Андрюша целых три года засыпал ее жаркими письмами. Согласившись на переезд, она первым делом выяснила, нужны ли воспитатели в его селе, не предполагая, что карьера педагога так скоро закончится и начнется другая, не менее ответственная - карьера матери. Главный способ воспитания в ее домашнем детском саду - наглядный пример. Глядя на неугомонную чистюлю мать, старшие Андрей и Антон с четырех лет ухаживали за скотиной, с шести пекли хлеб для всей семьи и мастерски лепили вареники. Любимая традиция в доме Сокирко - взаимные сюрпризы. Удалось, к примеру, Антону недавно подзаработать, он накупил конфет, напек печенья и пирожков, накрыл вечером стол в саду. Спиртное в доме не пьют, предпочитая молоко и компоты.
У каждого из детей с рождения свои обязанности. Антон в семье за шофера, машину он освоил в девять лет, помогая отцу вывозить урожай с полей. К технике у него особый талант, даже взрослые дяди просят парнишку о помощи: "Посмотри-ка мой драндулет".
- Что я буду делать, когда Антоша женится? - вздыхает Наталья. - Старший-то, Андрей, в восемнадцать влюбился - и сразу в загс. Он свою Наташу в гостях увидел, вернулся домой и говорит: мама, засылай сватов! Вот уже пять лет живут душа в душу...
Наталья искренне верит, что человек - хозяин своей судьбы и может победить любые обстоятельства. Эту веру и сыновьям смогла передать. Может, потому и завелась в руках Антона ржавая разбитая машина, а летящие над головой снаряды миновали живые мишени?