И он сделал ее, причем без какой-либо помощи взрослых, крошечную, всего несколько сантиметров, скрипочку, играть на которой можно было только... одним пальцем.
С того времени, как вспоминает сейчас Эдуард Казарян, и началось его увлечение микроминиатюрой. Увлечение, ставшее профессией, сделавшее его знаменитым.
По образованию он музыкант. Несколько лет работал концертмейстером в Ереванской филармонии, прославившись на этом поприще на всю Армению - столь увлекательными были его выступления, предварявшие концерты. Великолепный карикатурист, он создал целую галерею "дружеских шаржей" на известных людей из числа своих знакомых. А в микроминиатюре ему уже несколько десятков лет просто нет равных ни в Европе, ни в Америке, ни в Азии - выставки Казаряна проходят там регулярно (всего их состоялось уже более 200), неизменно собирая толпы жаждущих увидеть, приобщиться.
После долгого перерыва прошла недавно такая выставка и в России, в Петербурге. Она вызвала настоящий ажиотаж. Желающих побывать на ней оказалось столько, что дважды пришлось продлевать сроки ее работы. Любопытно, что вся экспозиция разместилась в небольшом, метров пятнадцать, помещении в Этнографическом музее. Но времени на то, чтобы обойти ее, познакомиться со всеми экспонатами численностью около 200, требовалось немало.
Пройдемся по этой выставке и мы. Вот стеклянная трубка на крошечном, с медный пятак, "постаменте". Не пустая. Но что там внутри, разглядеть можно только в специальный микроскоп: игольное ушко, а в центре его - один за другим десятка полтора верблюдов. Тут же и погонщик, восседающий на двугорбом. Нажимаю на специальную кнопочку, вмонтированную в миниатюру, и караван начинает... двигаться!
Рядом такая же стеклянная трубочка, только в форме бутылочки. А внутри ее, на волоске, - Чарли Чаплин собственной персоной, весело играющий тростью. Есть еще Дэвид Копперфильд, упражняющийся на турнике, Гулливер в окружении толпы лилипутов.
Над "Гулливером" Казарян работал около полутора лет, дольше, чем над большинством других своих миниатюр. Шутка ли "выточить" на маковом зернышке столько фигур!..
Как он вообще такое делает? В ответ на этот мой вопрос ныне 77-летний Эдуард Авакович улыбается: "Сам иногда удивляюсь!" И он не кокетничает. Действительно, трудно объяснить, почему один человек даже большую толстую палку не может удержать в руках, а другой творит чудеса на волоске? У иного из куска глины ничего, кроме глины, не выходит, а тут рисовое и маковое зернышки предстают в виде моделей автомобилей известных фирм, звучащей, почти как у Паганини, скрипки, фигуры Ростроповича в очках и с виолончелью.
Казарян всегда восхищался Ростроповичем. По фотографии в газете сделал портрет маэстро на рисовом зернышке. Закрепил его на кончике волоса, "упаковал" в специальный сосуд и при встрече вручил маэстро. Мстислав Леопольдович был восхищен. И, в свою очередь, подарил мастеру золотую авторучку с автографом. Перо той авторучки вскоре украсил еще один мини-портрет - Галины Вишневской.
Знаменитости любят Казаряна. Как и сильные мира сего. Микроминиатюра подружила когда-то Эдуарда Аваковича с Никитой Сергеевичем Хрущевым. Тот получил в подарок от правительства Индии швейную иголку с выгравированными на ней семью слонами. Подарок нашему генсеку очень понравился. Но в то же время и озадачил: неужто перевелись в стране умельцы типа лесковского Левши? Люди знающие посоветовали Хрущеву обратиться к Казаряну. Вскоре после этого из Еревана в Дели ушла посылка - на волоске длиной всего в один сантиметр армянский Левша поместил 300 слонов да еще и надпись сделал: "Да здравствует советско-индийская дружба!"
Об этом его подарке прослышали журналисты немецкой "Берлинер цайтунг" и не поверили, что подобное может сделать "обыкновенный человек" с использованием в качестве "вспомогательных средств" всего лишь оптики. В ответ на просьбу берлинских скептиков "подтвердить или опровергнуть" факт гравировки слонов на волоске Казарян составил на таком же волоске письмо по-немецки: "Братский привет немецкому народу от армянского народа!"
Все его работы неповторимы. В прямом смысле слова: эскизы к ним, рисунки он, закончив очередной шедевр, сразу уничтожает, говорит, неинтересно второй раз делать одно и то же. По этой причине отказался в свое время от заманчивого (особенно с финансовой точки зрения) предложения офтальмолога Святослава Федорова работать у него в Институте микрохирургии глаза, от многих других предложений, связанных с необходимостью выполнять однажды уже сделанное.
Если объяснить, как рождаются его шедевры микроминиатюристики, он не может, то как непосредственно работает - рассказывает охотно:
- Сажусь за стол в своем кабинете в небольшой квартире в Ереване, надеваю марлевую повязку, похожую на медицинскую...
- А ее зачем, Эдуард Авакович?
- Чтоб ненароком не "смахнуть" со стола "материал" - волос или рисовое зернышко, золотую пылинку. А то однажды, еще в молодости, не "рассчитал" с дыханием и чуть было не потерял уже завершенную работу. Выручило солнышко, заглянувшее в окно. В его луче, упавшем на пол, и сверкнула, помнится, скрипочка...
Скрипка остается его любимым инструментом. К своему 75-летию сделал себе подарок: скрипку из красного дерева длиной... 7 миллиметров. Она состоит из 56 частей. Сам на ней и играет.
- Но как? - удивляюсь я, глядя в микроскоп на "Страдивари от Казаряна".
- Кончиком одного пальца, - отвечает. - Дал на ней уже более сотни концертов.
Несмотря на почтенный возраст, уходить "на покой" он не собирается. Продолжает творить. Жалеет разве что об одном, что нет у него учеников. Попытку открыть свою школу микроминиатюры предпринимал, приглашал способных вроде бы ребят. Но у кого руки дрожали, едва брался за дело, кто так и не смог приспособиться "рисовать наоборот". Ведь, чтобы в микроскоп рисунок выглядел "как положено", написать его надо "вверх ногами", перевернутым.
Зато один из его сыновей, живущий на Украине, выучившись на медика, и поначалу исключительно для забавы делавший по примеру отца "фигурки в игольном ушке", сейчас тоже стал известным мастером. Эдуард Авакович считает его талантливее себя, потому не спешит раскрывать перед сыном всех своих секретов. Говорит, тот сам должен до всего дойти, выработать в микроминиатюре собственную технику.
Так что уникальный на сегодня способ "заставлять" двигаться верблюда в пробирке, боксировать Мохаммеда Али и "включаться" на нужном канале телевизору с рисового зернышка, известен на этой планете пока лишь одному Казаряну Эдуарду Аваковичу.