Скандальное «дело пилотов» получило международный резонанс
Мосгорсуд рассмотрел просьбу адвокатов активиста Шереметьевского профсоюза летного состава Алексея Шляпникова. У человека букет хронических болезней, а он третий месяц за решеткой и не дождался ни предъявления обвинения, ни даже вызова на допрос.
Автор присутствовал на заседании и, признаюсь, вышел из здания суда обескураженным. Обвиняемого не сочли нужным даже пригласить, и Шляпников обращался к судье с экрана монитора. К счастью, адвокаты получили возможность публично изложить свою позицию, но, похоже, она никого не интересовала. Судья на минуту удалилась в комнату для совещаний и вернулась с готовым решением: в просьбе об освобождении под подписку о невыезде или под залог — отказать.
Напомним, что Алексей Шляпников — один из трех активистов Шереметьевского профсоюза летного состава, которые сами несколько лет судились с руководством «Аэрофлота». И те суды активисты выиграли, добившись выплат пилотам миллиардной компенсации. А в октябре прошлого года при невыясненных до сих пор обстоятельствах они были арестованы по подозрению в вымогательстве у ОАО «Аэрофлот» крупной суммы денег. Если это будет доказано, то обвиняемым грозит до 10 лет лишения свободы.
С тех пор люди сидят, а следствие топчется на месте. Тем временем Федерация независимых профсоюзов России и Конфедерация труда России уже недвусмысленно высказались, что этот процесс шит белыми нитками. Дело получило международный резонанс. «Мы решительно осуждаем отказ «Аэрофлота» от ведения коллективных переговоров и прежде всего арест трех активистов профсоюза, — заявил секретарь отделения гражданской авиации ITF Габриэль Мочо Родригеc. — Международная федерация транспортных рабочих, которая представляет более 620 тысяч рабочих гражданской авиации и 4,5 млн работников транспорта во всем мире, стоит с вами в этой борьбе». «Эти пилоты, по всей видимости, стали жертвами спланированной провокации» — это уже из письма генерального секретаря конфедерации профсоюзов ITUC Шаран Барроу в адрес президента России. «Они должны быть немедленно освобождены из-под стражи», — настаивает Шаран Барроу.
Но фемиде профсоюзы не указ. В канун нового года Мещанский суд продлил до марта срок ареста активистов ШПЛС. А на этой неделе Мосгорсуд отклонил апелляцию адвокатов, проигнорировав поручительство депутата Госдумы и залог в 3 млн рублей за каждого, гарантированный руководством ШПЛС.
После заседания корреспондент «Труда» попросил прокомментировать ситуацию адвоката Михаила Макарова.
— Более чем за два месяцев наших подзащитных даже не допросили. Необходимость их содержания под стражей нам также не объяснили, — говорит адвокат.
— Поражает скорость, с какой судья приняла решение отклонить апелляцию.
— Действительно. Так бывает, когда позиция сформулирована еще до суда. За минуту написать решение просто невозможно, тем более распечатать на принтере.
— Тогда зачем было терять время на проведение заседания?
— Вопрос риторический. Наверное, для приличия надо было хотя бы пять минут потратить на «чаепитие». Я бы еще отметил, что это скандальное дело возбудили следователи прокуратуры на транспорте, хотя закон их такими полномочиями не наделяет.
— Как себя чувствуют активисты?
— Держатся, хотя им непросто. За время заключения мой подзащитный побывал в шести разных камерах, что иначе как форменное издевательство я квалифицировать не могу. У Шляпникова воспаление пищевода и хронический ринит с сезонными обострениями, а он долгое время находился в камере на 25 человек, большинство из которых курящие. Только после моего обращения в общественную наблюдательную комиссию, контролирующую условия содержания под стражей, его перевели в более или менее нормальные условия.
Игорь Дельдюжов, президент ШПЛС
— Наши ребята сидят, а дело по сути еще не рассматривалось. А мы хотим, чтобы следствие вернулось к фигуре летного директора Чалика, который положил деньги в банковскую ячейку. Я очень надеюсь, что суд по существу состоится, и там появятся новые фигуры — и куклы, и кукловоды. Ведь пострадали именно те люди, которые целеустремленно и бескомпромиссно отстаивали права пилотов. И я считаю, что мы их обязаны защитить.