Приют для бездомных открылся в шахтерской столице пять лет назад в разрушенном помещении бывшего вытрезвителя. 2000 год в ночлежке встречали 39 мужиков без определенного места жительства и крымская беженка Роза. Большинство приютских прибыло в этот дышащий теплом барак по направлению - из городского приемника-распределителя, но есть и такие, что пришли самотеком, услышав о "хорошем месте" где-нибудь в пивной. Так получилось и у Сергея Румянцева, бывшего рабочего коксохимзвода, бежавшего из Мариуполя от предательства жены и лучшего друга.
- Зря ты погорячился, - укоряет его Семеныч, бывший зэк профессорского вида, знаменитый в ночлежке способностью в десять минут разгадать любой кроссворд. - Прощать такое нельзя, но и дарить квартиру с барахлом просто глупо.
Сам Семеныч пострадал "за металл" - увел с шахты, на которой работал и год не получал зарплаты, какой-то мотор, попался и получил шесть лет колонии строгого режима. Супруга за это время успела оформить развод, продать квартиру и раствориться на просторах Белоруссии. В палате номер шесть, где живут оба, любят мыть кости бабам - виновницам всех бед на свете, хотя именно отсюда год назад, в сочельник, крутобедрая бизнесменша лет сорока увезла в красивую, сытую жизнь молодого бомжа Аркадия.
Зинаида, хозяйка провинциального рынка под Донецком, заехала в "бомжатник" с благой целью - нанять местных постояльцев на расчистку свалки. И вдруг увидела черноглазого парня с мягкой русой бородкой, похожего на артиста или художника. Наверное, это была любовь с первого взгляда, потому что она тут же побежала к дежурной наводить справки о красавчике и, к своему глубокому удовлетворению, узнала, что тот - погорелец, во время пожара погибла жена с ребенком.
Бизнесменша тут же вспомнила, что срочно нуждается в шофере, и увезла Аркадия в свой городок. А спустя месяц мужики, подрядившиеся к ней расширять территорию рынка, рассказывали, что Аркашу теперь не узнать - ходит в кашемировом пальто, держит хозяйку под ручку, и все называют его господином.
Распорядок в ночлежке жесткий - побудка в семь утра, в восемь все разбредаются в поисках работы, отключаются обогревательные электрокотлы, закрываются железные двери. Они откроются только в шесть вечера, и в дежурке сразу весело запыхтит чайник, поплывут из комнат запахи похлебки, заскворчит яичница. Пропитание - забота самих жильцов, а приют им дарит лишь стакан чаю и двести граммов хлеба. Плюс теплую крышу над головой, чистое постельное белье, которое меняется раз в неделю, возможность принять душ и пройти медицинское обследование в поликлинике.
Я приехала в ночлежку морозным вечером и попала в атмосферу всеобщего возбуждения. Оказывается, совсем недавно здесь произошло очередное чудо. В двери позвонил хорошо одетый человек и спросил, не тут ли проживает Михаил Черкуша. Его тут же проводили в комнату, где дремал после ужина вышеозначенный гражданин, а дальше все было как в кино. Господин обнял неряшливого бомжа, который оказался его родным братом, попросил у него прощения и сообщил, что завтра уезжает с семьей в Израиль, а ему оставляет дом в Великой Новоселке и свой "опель". На серебристую машину выскочили смотреть все обитатели "дна", кто-то крестился, кто-то плакал то ли от зависти, то ли от радости, а обезумевший от привалившего счастья Михаил обещал товарищам за них молиться.
Дежурная Игнатьевна, шепотом рассказавшая мне эту историю, тяжело вздохнула:
- С одной стороны, радостно, обиженным нужна вера в сказку, с другой стороны, досадно - ну не хватит у Бога на всех чудес! Выкарабкиваться из ямы каждому придется в одиночку.
Вот с этой целью - дать опустившимся и потерпевшим жизненное крушение последний шанс встать на ноги - и создан был решением донецкого мэра центр социальной адаптации. Конечно, 40 койко-мест не в состоянии вместить всех страждущих, только из числа освободившихся заключенных более пятисот нуждаются во временном приюте и трудоустройстве, не говоря уж об обитателях колодцев теплотрассы и городских свалок. Поэтому предпочтение отдается тем, кто еще не потерял человеческого достоинства и желания победить обстоятельства. Как правило, приютским это удается. От обслуживающего персонала ночлежки во главе с директором Николаем Федоруком, чьими стараниями запущенное нежилое здание превратилось в уютное общежитие, услышала я историю Светы Власенко, прожившей здесь всю прошлую зиму вместе с семилетней дочкой Лизой. Молодая женщина, отсидев три срока за разбой, решила взяться за ум - забрала из интерната дочь, поселилась в ночлежке и принялась усиленно искать работу и общежитие. Но в Донецке непросто трудоустроиться и женщине с хорошей репутацией. Пока мать скиталась по организациям, довольствуясь разовыми заработками, маленькая Лиза посещала школу и радовала учителей прилежанием и сообразительностью. Любимица всего приюта, она читала бомжам сказки, сама не подозревая о том, что помогает оттаять их заскорузлым душам, возвратить вкус к жизни отчаявшимся и озлобленным.
Однажды в комнатку Власенко постучался сосед Александр просто с царским подарком - коробкой бисквитного торта. Разговорились, и оказалось, что в жизни взрослых много общего - оба детдомовские, оба пошли воровать от голода и отчаяния. Оба по специальности строители. Мужчину и женщину неодолимо потянуло друг к другу. После ремонта приюта в Пролетарском райисполкоме им выдали направление в строительную организацию и выделили комнату в бараке.
Конечно, "хэппи энд" - не стакан чаю, положенный каждому постояльцу. Встречаются и грустные финалы - жил здесь как-то бывший зэк, пытавшийся установить зоновские порядки. Милиция быстро увезла его в неизвестном направлении. Другой начал втихаря выпивать - тоже попросили съехать. Сухой закон, работа по благоустройству приюта и законопослушность - главные правила в этом общежитии для бездомных.