- Виктор Гаврилович, как будете отмечать юбилей?
- Днем рождения хора считается 14 октября - православный праздник Покрова Богородицы. С него и начинается наше празднование. Мы выступим в Москве, Санкт-Петербурге (этот концерт будет транслироваться по интернету на весь мир), затем нас увидят в Минске, Киеве, Калининграде, даже в городах Китая. Будет показано много новых программ, еще не знакомых зрителям. Закончится празднование концертами по городам и станицам Краснодарского края.
- Вы руководите хором вот уже 32 года. А с чего начинали свой творческий путь?
- Родился я на Кубани, в станице Дядьковской. В двенадцать лет мне купили гармошку, я научился на ней играть и стал желанным гостем на станичных свадьбах и праздниках. Сочинял вальсы, фокстроты, польки. Тогда у нас не было ни радио, ни телевидения, зато сами люди много и красиво пели... Закончил Краснодарское музыкально-педагогическое училище, Новосибирскую консерваторию. После ее окончания мне поступили сразу два предложения: мой учитель Владимир Минин, возглавивший к тому времени Капеллу имени Глинки в Ленинграде, звал к себе хормейстером. С таким же предложением обратился Государственный Сибирский народный хор. Сделать выбор было очень трудно. Несколько дней я мучался, разрываясь на части, но все же выбрал Сибирский хор. За десять лет работы в нем исколесил всю Сибирь, записал более десяти тысяч народных песен...
Новосибирск люблю особой любовью, благодарен ему. Но когда пригласили работать художественным руководителем Кубанского казачьего хора, согласился. В то время коллектив был в очень тяжелом положении - полгода без худрука. Однако уже через год на первом Всероссийском конкурсе мы заняли первое место...
- В репертуаре Кубанского казачьего хора много духовных произведений. Такой выбор, наверное, не случаен?
- Да. Хотя было время, когда я по атеизму пятерки получал и радовался. Дома иногда даже маму поучал: мол, зачем ты молишься, ведь Бога-то нет. Мама за меня, неразумного, пугалась: "Ой, сынок, не говори таких слов, не говори". Начинала плакать - ее это очень задевало. Но осознанно я пришел к вере только тогда, когда включился в работу Кубанского хора. Казаки-то, отцы и деды наши, чьи песни мы поем, жили и чувствовали иначе. И мне, откровенно признаюсь, стало стыдно. Подумал: как же я, без Божьего света в душе, могу быть главой такого хора? Постепенно постигая смысл православия, я удивлялся, как моя необразованная мать все это понимала с детства, а я, "ученый", осваиваю только сейчас. И в репертуаре духовные произведения появились не сразу. На пути к вере мне было послано испытание, которое основательно повернуло мою жизнь. Переходил улицу, и меня сбила машина. Пролежал в больнице больше шести месяцев. Одну за другой сделали шесть операций, и никто не мог мне дать гарантию успешного исхода: я был на грани жизни и смерти. Помню, вечером накануне одной из операций открыл наугад Евангелие и прочитал главу, где Иисус Христос перед тем, как его распяли на Голгофе, молится в Гефсиманском саду: "Отче Мой, если возможно, да минует меня чаша сия". И тут же выражает готовность исполнить волю Бога-Отца. Так и я решил предаться воле Божьей. И пошел на поправку.
- Говорят, это состояние души очень плодотворно отразилось на вашем творчестве?
- Не мне судить, но на больничной койке я действительно написал цикл песен на стихи русских поэтов - Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Кольцова, Блока, Есенина... Глубоко трогают меня и стихи наших современников - Николая Рубцова, Юрия Кузнецова, Владимира Кострова... Написал песни на стихи отца Константина Образцова, того самого, который в 1914 году сочинил песню, ставшую гимном кубанцев: "Ты, Кубань, ты наша Родина".
- Кубанский казачий хор много гастролирует по миру. Всюду ли, на ваш взгляд, понятна казачья культура?
- Не было случая, чтобы нас приняли плохо. Хотя без курьезов не обходилось. Подчас мы не сразу понимали, нравимся публике или нет. Ведь у каждого народа свой способ выражения чувств. Португальцы, например, стучат ногами, выражая восторг. В первый раз, увидев такую реакцию, мы испугались: неужели провал? В Корее никогда не хлопают в ладоши, зрители просто сидят и покачивают головами, если им что-то нравится - тоже не вдруг разберешь, довольны они или нет.
Известный французский импресарио Паскаль Легрэ, увидев выступление нашего хора, был восхищен настолько, что предложил нам сотрудничество. На будущий год уже запланировано европейское турне с большим спектаклем на темы казачьей жизни.
Я уверен, что искусство, если оно настоящее, имеет свойство объединять людей. То же относится и к хорошей песне. Только где она, эта хорошая народная песня, звучит? В России живет 140 национальностей. Но ни на телевидении, ни на радио русскую песню практически не услышишь, украинскую - тоже... Как и татарскую, чувашскую, осетинскую... Национальное искусство подменяется кабацким псевдофольклором, а махровая пошлость выдается за народное творчество. Между тем в настоящей народной песне нет ничего грязного, пакостного. Вот почему на любом континенте наши песни понятны без перевода.