Пишу в "Зону" из зоны. Можете считать мое письмо нелепым, но я не один такой, для кого тюрьма
Пишу в "Зону" из зоны. Можете считать мое письмо нелепым, но я не один такой, для кого тюрьма мать - родна, а воля - хуже каторги.
У меня через месяц срок кончается, но я этому совсем не рад. Наперед знаю, что ждет меня на воле - унижения, бомжевание, короче - собачья жизнь. Я из Куженерского района Марий Эл, работал в колхозе трактористом. Первый раз посадили за пьяный грабеж: выпить не хватило, вот и подломил ночью сельпо. Отсидел в Куярской зоне строгого режима четыре года, вернулся - ни кола ни двора. На работу судимого не берут. Помыкался - родных нет, жилья - тоже, в кармане пусто, а одной свободой сыт не будешь. Шабашил, бутылки собирал, цветмет, а как приблизилась зима - так и потянуло меня обратно в теплую режимную жизнь - тюрягу то есть.
Статью я себе подыскал заранее: 158-ю, не тяжелую, но для рецидивиста верную. Ломиком сорвал замок с двери закусочной, набрал мешок выпивки и продуктов и завалился к своему деревенскому дружку, чтоб на последок гульнуть. Два дня пили-ели, а на третий милиция явилась. Но вот и новый срок пролетел, опять замаячила свобода, а мне на волю неохота. Думаете, я шизик? Вот у нас парикмахер один сидит. Предложили ему условно-досрочное освобождение, так он взмолился: "Дайте возможность пожить по-человечески!" Он в общей сложности лет 20 мотает, семью и дом потерял.
Я к чему веду? Вот объявили об амнистии к 60-летию Победы. С 1994 года это уж никак десятая по счету. И в то же время в нашей республике лишь каждый пятый из бывших зэков, обратившихся в службу занятости, смог устроиться на работу. Если государство не готово к обустройству такого количества досрочно освобожденных, то к чему подобный гуманизм?