А через год премий на главном театральном фестивале станет еще меньше: критику лишат права присуждать свои награды
В субботу, 16 апреля, в Москве вручили премии «Золотая маска-2016». «Труд» на днях дал подробный обзор драматической части смотра – правда, еще до объявления самих наград. Поэтому сегодня, не сосредотачиваясь на очевидно справедливых итогах, вроде премий за вклад в театральное искусство Юрию Соломину, Льву Додину, Борису Эйфману, Ростиславу Янковскому, Борису Мессереру и другим корифеям, позволим себе несколько замечаний по поводу решений жюри (главным образом в музыкальной программе), представившихся наиболее спорными.
Безусловно, все члены жюри, возглавляемого в номинациях драматического театра воронежским режиссером Михаилом Бычковым, а в музыкальном театре петербургским певцом и режиссером Юрием Лаптевым, – эксперты в своей профессии. Это ясно хотя бы из того, что некоторые их оценки театральному обозревателю «Труда» Любови Лебединой удалось предвосхитить. Например, в драме (крупная форма) арбитры назвали лучшим спектаклем «Сон в летнюю ночь» Мастерской Петра Фоменко, который доказал, что традиционный театр в талантливых руках остается живым искусством. Иные оценки, которые НЕ СОВПАЛИ с мнением критика, высказанным в пятницу, автора сегодняшнего обзора, как ни парадоксально, тоже по-своему порадовали. Например, в том, что Андрей Могучий, при всей внешней эпатажности спектакля «Пьяные», все-таки получил «Золотую маску» лучшего режиссера, мне видится широта взгляда арбитров, разглядевших за нарочито сниженным стилем игры и самой пьесы гуманистическую теплоту этого высказывания в защиту обыкновенного человека. Впрочем, кто знает, может быть, судьи учли и то внимание, которые было оказано г-ну Могучему министром культуры Владимиром Мединским, не только пришедшим на представление, но и прилюдно поздравившим постановщика, а через несколько дней продлившим его контракт в Большом драматическом театре.
Оставив в стороны странную невосприимчивость жюри к спектаклям московских академических театров («Бег» в Вахтанговском, «Юбилей ювелира» в МХТ, «Нюрнберг» в РАМТе – об их достоинствах уже высказалась в упомянутом обзоре Любовь Лебедина), перейдем к музыкальным постановкам.
Здесь не может не порадовать высокая оценка оперных работ театра имени Станиславского и Немировича-Данченко и Новой оперы. В первом из них строгая и суровая «Хованщина» вполне соответствует рангу лучшего спектакля, а жестко-аскетичная «Медея» Керубини действительно привлекает режиссурой Александра Тителя и исполнительским мастерством певицы Хиблы Герзмавы.
Во втором «Ромео и Джульетта» Гуно под руководством дирижера Андрея Лебедева и с тенором Алексеем Татаринцевым в главной роли стала настоящим прорывом в отечественном оперном репертуаре, где много десятилетий эта опера отсутствовала. (Впрочем, сперва эту партитуру в Новой опере подготовил в концертном исполнении Фабио Мастранджело, о котором на «Маске» уже не вспомнили).
Но такой ли пустыней был оперный пейзаж в остальной России, где приза за художественное целое удостоилась, кроме «Хованщины», разве что детская опера-квест «Путешествие в страну джамблей» с музыкой Петра Поспелова? Да и то приз этот специальный, т.е.по сути дополнительный. Неужели задорная и стильная «Свадьба Фигаро» Большого театра в постановке великолепных мастеров – дирижера Уильяма Лейси, режиссера Евгения Писарева и художника Зиновия Марголина – достойна только награды (опять-таки специальной) исполнителю заглавной партии Александру Виноградову? Неужели в «Сатьяграхе» Екатеринбургского театра оперы и балета – первой в России постановке партитуры ведущего современного оперного композитора Филипа Гласса, где поистине героическую работу проделали словацкий дирижер Оливер фон Донаньи, исполнитель главной роли Ганди Владимир Чеберяк и весь исполнительский коллектив – заслужил высокую оценку лишь хор?
А как могло жюри полностью проглядеть большие оперно-балетные работы Пермского театра имени Чайковского, где дирижер Теодор Курентзис продолжает ювелирную реконструкцию моцартовского репертуара, на сей раз представленного великолепным аутентичным исполнением главной музыкальной драмы австрийского гения – «Дон Жуана»? Как оно не расслышало изумительных вокальных работ Натальи Кирилловой (Эльвира) и Надежды Павловой (Донна Анна)? Я уж не говорю о прекрасных мужских ролях Симона Альбергини («Дон Жуан) и Гвидо Локонсоло (Лепорелло), которые даже не попали в номинации – это уже, видимо, прокол экспертного совета.
Точно так же выпало из поля зрения жюри другое направление многолетней работы Курентзиса – последовательное выстраивание русского музыкально-театрального репертуара ХХ века. На сей раз это пролог незаконченной сатирической оперы Шостаковича «Оранго» и его же балет «Условно убитый». Можно находить недостатки в зрелищном решении, пожалуй, перегруженном деталями, хотя конструктивистски-плакатный колорит 1930-х годов здесь ухвачен точно. Но то, что дирижерски это выдающаяся работа, уж не говорю о патриотическом значении восстановления партитуры великого русского симфониста, для автора этой заметки бесспорно.
.jpg)
Итоги балетного конкурса вообще, может быть, явили наибольшее количество спорных решений. За дирижерскую ли работу Юрия Кочнева надо было отмечать «Стальной скок» Прокофьева в Саратовском театре оперы и балета? Бесспорно, саратовцы достойны награды за то, что ВПЕРВЫЕ В РОССИИ поставили произведение, созданное великим композитором в Париже 90 лет назад. Но заслуга балетмейстера Кирилла Симонова в воссоздании этого спектакля о людях и машинах, на мой взгляд, гораздо больше. Однако балетмейстерский приз ушел в совсем неожиданном направлении.
Вовсе не к Юрию Посохову, хотя, думаю, у всякого непредвзятого ценителя такая мысль возникла бы в первую очередь. Можно ли сравнивать по весомости его (и Кирилла Серебренникова как режиссера) полнометражный балет-триптих «Герой нашего времени» в Большом театре – например, с трогательным, но сугубо камерным спектаклем Дагласа Ли «Когда падал снег» в Пермском театре оперы и балета? Пресса и публика с редким единодушием приветствовали яркую оригинальную работу ГАБТа минувшего сезона – тем не менее жюри присудило балетмейстерский приз скромной композиции Ли. Ну ладно, если не хореограф, то по крайней мере кто-то из номинированных исполнителей «Героя нашего времени» мог быть отмеченным – хрупкая Ольга Смирнова (Бэла), дерзкая Екатерина Шипулина (Ундина), нервный Владислав Лантратов (Печорин в «Тамани»), рефлексирующий Вячеслав Лопатин (Печорин в «Княжне Мери»), гротескный Денис Савин (Грушницкий)… НИ ОДИН не получил НИЧЕГО! После этого объявление «Героя нашего времени» лучшим спектаклем в балете выглядело даже не столько утешительным призом, сколько насмешкой. Неужели переехавший с недавних времен в Петербург Николай Цискаридзе и остальные балетные члены жюри настолько перестали «видеть в упор» Большой театр, что роли Любови Андреевой и Олега Габышева в Театре балета Бориса Эйфмана (спектакль Up&down) для них ПОЛНОСТЬЮ заслонили достижения москвичей?
.jpg)
Правда, получил награду композитор «Героя…» Илья Демуцкий. И на том спасибо: пусть не слишком яркая, но эмоционально точная, а местами по-настоящему тонкая партитура – редкий пример оригинальной музыки, специально написанной для новой балетной постановки.
Отчасти выправили несправедливость спецпризы, об одном из которых я уже сказал. Чтобы не распылять внимание читателя, упомяну лишь еще один – приз критики, который по итогам голосования журналистов достался опере «Сатьяграха» как лучшему, по мнению прессы, спектаклю. Это добавило многоголосия и объема «партитуре» наград.
Но на следующий год, как предупредили нас, награда прессы в регламенте «Золотой маски» уже не предусмотрена. Причины не объяснены: нехватка ли денежных средств (это еще можно понять, хотя, конечно, не приветствовать) или нежелание иметь альтернативное мнение (что в духе теперешнего Минкульта, взявшего «Золотую маску» под жесткую опеку)? Если новшество состоится, проиграют все: ни уменьшение количества призов ни, главное, укрепление единомыслия к достоинствам смотра не отнесешь.
Впрочем, есть пример того, как представители прессы, объединившись, могут учредить свой независимый приз. Было же так на прошлогоднем конкурсе имени Чайковского, где Ассоциация музыкальных критиков Москвы нашла общий язык с оргкомитетом под председательством Валерия Гергиева и определила своего лауреата. Почему то же самое не сделать их театральным коллегам?