- Почему вас, мировую знаменитость, тянет в Москву?
- Приезжая в Россию, я осознаю, что нахожусь в стране своих учителей - Толстого, Достоевского, Чайковского, Довженко. Боюсь, что даже уважаемые мной русские кинематографисты не так трепетно, как я, относятся к своим великим. Один из моих идолов - Александр Довженко, его памяти я посвятил свою картину "Завет", которую снял уже после фильма о Марадоне.
- Довженко снимал кино в жестких условиях социалистической идеологии. Почему же создатель "Трактористов" - ваш кумир и учитель?
- Я учился у Александра Довженко простоте и ясности. Так, один из своих последних фильмов - "Завет" - я снимал по очень простой идее - почти сказке. Сюжет таков: дед посылает внука в город и поручает ему продать корову, на вырученные за нее деньги купить икону и найти себе жену. Хотя "Завет" я снимал в своей деревне, построенной в горах Сербии, но атмосфера фильма, его колорит очень напоминают Украину. Я обратился к жанру сказки, потому что только она может подсказать запутавшемуся герою выход из положения. На мой взгляд, современный кинематограф должен стать своего рода терапией для людей, лекарством от бед и страданий.
- Хотя "Завет" уже не такой дерзкий фильм, как предыдущие "Папа в командировке", "Подполье". Вы изменили своему стилю?
- В юности я обожал Франсуа Рабле. Поэтому, когда начал снимать фильмы, старался ему подражать. Это было высоко оценено и поощрено на престижных кинофестивалях. Но сам художник не в силах решать, великим или ничтожным будет его новое творение, ибо это удел божий. Художник не вправе изменить время, в которое он работает. Во многом именно время определяет успех или провал той или иной работы.
- Вы занимаетесь бизнесом. С какой целью взвалили на себя еще и груз делового человека?
- Сейчас все превратилось в бизнес, и кино в первую очередь. Каждый новый фильм обсуждается и расценивается на том же уровне, что и модная коллекция одежды, новая марка сотового телефона, новый парфюм. Но мои амбиции в бизнесе не так велики, как в кинематографе или музыке. Зачем я занялся производством соков? Даже не знаю. Может, для того, чтобы найти деньги для создания фильмов. Хотя, если честно, еще ни одного человека в мире деньги не приводили к свободе, скорее напротив.
- Вы боитесь, что у вас не будет денег для того, чтобы снять хорошее кино? А не боитесь столкнуться с нехваткой вдохновения, интересных тем и сюжетов?
- Не знаю насчет вдохновения, оно находится в руках Всевышнего, но тем и сюжетов для создания фильмов всегда будет предостаточно. Ведь можно экранизировать даже телефонный справочник, можно перевести на современный язык вечные рассказы Чехова.
- Тогда почему вы обратились к реальной жизни Диего Марадоны и сняли про него не художественный фильм, а документальный?
- В одном из романов Джейм-са Джойса я натолкнулся на мысль: каждый раз, встречая на своем пути самых разных людей, будь они мошенники или святые, президенты или нищие, в их лице ты встречаешься с самим собой. Когда я близко познакомился с Диего Марадоной, то поймал себя на мысли, что в обычных людях - в тебе, во мне, в этом прохожем - есть немного (а может быть, и много) от Марадоны. Мой герой одновременно и великий футболист, и обычный человек с достоинствами и недостатками. Но человек, который живет в определенную эпоху, зависит от нее и является ее пленником, причем таким же бесправным пленником, как и все мы. Что касается Марадоны, то деньги не сделали его ни свободным, ни счаст-ливым. А ведь Диего, как и я, тоже мечтал о свободе, а не о счастье.
- А не возникало ли желания снять фильм о России?
- Если я буду снимать фильм о России, то первым делом это будет старая Москва с ее храмами и куполами. Хотя я никогда не знаю, что буду снимать в будущем - вообще терпеть не могу что-либо планировать. Ведь когда ты подчиняешься графику, ты несвободен, а я все-таки хочу быть свободным. Обязательно сниму что-то о России и, возможно, в России.
- Как известно, вы давно дружите с Никитой Сергеевичем Михалковым. Не было ли у вас желания сделать его героем своего фильма?
- Чтобы режиссер снимал фильм о режиссере? Что-то такого не припомню! Никитой я восхищаюсь, ценю его советы, но... Рассказывая историю жизни Марадоны, я относился к нему так, как относится к нему каждый человек - как к явлению исключительному, единственному и неповторимому. Таких, как Марадона, больше нет, и это факт, тогда как есть Михалков, Кустурица и еще сотни режиссеров, картины которых зритель смотрит не без интереса. Теперь и Марадона мой друг, но в этой дружбе он бог, а я его раб. Во всяком случае, так поется в саундтреке, записанном певцом Ману Чао к фильму "Марадона глазами Кустурицы".
ДОСЬЕ
Марадона Диего Армандо, Футболист
Родился 30 октября 1960 года в Буэнос-Айресе. В 1976-м дебютировал в большом футболе, за пять лет проведя 166 матчей и забив 116 мячей. В 1991-м был арестован за употребление наркотиков, однако осудить его аргентинские власти не решились ни за это, ни за стрельбу из винтовки в докучавших ему журналистов. За употребление эфедрина в 1994-м вычеркнут из списка действующих футболистов. Его брак с Клаудией Виллафане длится 32 года, несмотря на частые измены Марадоны. У супругов две дочери, а у Диего внебрачный сын от некоей Кристины Синагры, которому он выплачивает 3 тысячи долларов ежемесячно.
Кустурица эмир, Кинорежиссер
Родился 24 ноября 1954 в Сараево.
В 1977 окончил пражскую киношколу FAMU. Первый фильм "Помнишь ли Долли Белл?" получил приз ФИПРЕССИ за лучший дебют на Венециан-ском МКФ-81. Стиль Кустурицы - смесь балканской экзотики, черного юмора и экзистенциальной философии. Таковы его фильмы "Отец в командировке" ("Золотая пальмовая ветвь" в Каннах-85), "Время цыган" (приз за лучшую режиссуру в Каннах-89), "Подполье" ("Золотая пальмовая ветвь" в Каннах-95), "Черная кошка, белый кот" ("Серебряный лев" на Венецианском МКФ-98). Организовал рок-фолк-ансамбль "Курить запрещается".