Оперу советского композитора Мечислава Вайнберга «Пассажирка» (1968 год) впервые в Нью-Йорке исполняли в центре искусств «Парк-авеню Армори»
Фестиваль Линкольн-центра, собирающий в Нью-Йорк на несколько летних недель лучшие художественные явления со всего мира, регулярно имел одно или два события на русскую тему: то приедет Мариинский театр, то новая постановка «Дяди Вани» в исполнении Сиднейской драмы с Кейт Бланшетт в роли Елены Андреевны, то «В Париже» по Бунину с участием Барышникова. Лето 2014-го исключением не стало.
В гигантском пространстве центра искусств «Парк-авеню Армори» впервые в Нью-Йорке исполняли оперу советского композитора Мечислава Вайнберга «Пассажирка» (1968) по повести Зофьи Посмыш в постановке Дэвида Паунтни, которая уже четыре года как шествует по оперным сценам — от Брегенц-фестиваля (2010) и Варшавского оперного до Английской национальной оперы и Хьюстонской Гранд-оперы. Последняя и привезла свой спектакль в Нью-Йорк, вместе с оркестром и дирижером Патриком Саммерсом.
Почти одновременно Большой театр открыл свои выступления на фестивале концертным исполнением «Царской невесты» Римского-Корсакова под управлением Геннадия Рождественского. Любопытно, что Ульяна Алексюк, недавняя выпускница Молодежной программы Большого, участвовала в обоих спектаклях: в «Пассажирке» пела маленькую, но важную роль Иветт — заключенной из Освенцима, а в «Царской невесте» была Марфой во втором составе.
Паунтни уверял меня, что его путь к «Пассажирке» начался с увиденного на YouTube фрагмента ее мировой премьеры — концертного исполнения Московским театром им. Станиславского и Немировича-Данченко в 2006 году. Пораженный услышанным, Паунтни добыл партитуру, вместе с музыковедом Дэвидом Фаннингом перевел либретто (вдохновленная Паунтни и написанная Фаннингом биография Вайнберга была опубликована в 2010) и добился постановки, собрав силы нескольких оперных театров.
На нью-йоркскую премьеру приехала 90-летняя Зофья Посмыш. Стройная и сухощавая, выглядящая намного моложе своих лет. Рассказанная в «Пассажирке» история автобиографична: Посмыш выжила в Освенциме — и потому, что не была еврейкой (в лагерь она попала за чтение запрещенной литературы), и благодаря надзирательнице, Анне Лизе Франц — та не зверствовала, подобно другим.
Спектакль, впечатляюще поставленный в двух уровнях (наверху — ослепительно белый корабль с одетыми в белое нарядными обитателями, внизу — ржавый полумрак лагерного ада), безупречно исполнили трижды, и почти все 1256 мест каждый раз были заняты: популярность музыки Вайнберга стремительно растет.
«Царская невеста» стала для многих таким же открытием, хотя в последнее время в мире она исполняется все чаще. Я согласна с главным музыкальным критиком New York Times Антонио Томмазини, который в своей большой рецензии, в частности, пишет: «Все в этом исполнении отражало почти врожденное погружение в русскую оперную традицию: пение харизматических солистов и мощный хор Большого, темное, богатое, пульсирующее звучание оркестра, глубина и мрачная красота, которую Рождественский извлекал из партитуры». Исполнение завершилось почти 10-минутной овацией и часто прерывалось аплодисментами, которые могли бы быть и более продолжительными, если бы маэстро не взмахивал в нетерпении палочкой, дабы не останавливалось так органично выстроенное композитором движение этой музыкальной драмы.
Участие Рождественского, чье отсутствие в Америке в течение нескольких последних лет с огорчением заметили, добавило интереса в зале. Оркестр, не совсем освоивший трудную акустику Эвери-Фишер-холла, вскоре заставил о ней забыть, искренне увлеченный партитурой, детали которой в новой редакции звучали так свежо, что для меня знакомая чуть ли не с детства музыка открывалась заново. Общий восторг вызвал хор, особенно его мощная и моментами устрашающая мужская группа.
Самый громкий успех выпал на долю Агунды Кулаевой (Любаша), с ее стабильным, инструментально чистым и эмоционально отзывчивым меццо. Впрочем, почти все ее коллеги были органичны в своих ролях, особенно юные Ольга Кульчинская (Марфа) и Богдан Волков (Лыков), а также Эльчин Азизов, не пожалевший красок своего могучего баритона в партии Грязного.
Тех, кто ожидал скандалов и протестов, спешу разочаровать или обрадовать: ничего подобного не было — одна лишь доброжелательность и жадный интерес.