Удивительное дело: порой в старой газетной подшивке легче найти ответ на самые острые вопросы сегодняшнего дня, чем в бесконечном и часто, увы, бессмысленном оре современных толкователей событий. Вот вам в доказательство небольшой текст, опубликованный на первой полосе «Труда» 8 октября 1991 года.
Тогда, перед самым развалом СССР, прокуратура наконец-то сняла все абсурдные обвинения с Александра Солженицына. И стало известно, что вермонтский отшельник готовится к возвращению на родину. Собственный корреспондент «Труда» в США Виссарион Сиснев в этой связи обратился к Александру Исаевичу с просьбой поделиться планами. А в ответ получил обращение писателя к соотечественникам в связи с предстоящим референдумом о независимости на Украине. Почему из целого сонма противоречий, проблем и вопросов, стоявших тогда на повестке дня, Солженицын выбрал именно эту тему, тогда было не вполне ясно. Зато уж сейчас-то мы понимаем, каким огромным провидческим даром обладал наш великий соотечественник. Писатель и мыслитель, в чьих жилах вместе с русской текла и украинская кровь, размышлял и предсказывал, какой трагедией может обернуться разделение братских народов, если границы будут нарезаться по советским лекалам, без учета волеизъявления людей, проживающих в разных украинских регионах.
То обращение Александра Солженицына было опубликовано в «Труде» без малого 23 года назад. А звучит так, как будто это сказано сегодня всем нам — русским и украинцам. Читайте!
«С ошеломлением выбираются наши народы из-под рухнувшего наконец коммунизма. Люди заслуженно ждут — и сколько ж еще ждать? — достойной, не мучительной жизни. Но пока что мы — в хаосе бед. Так до сих пор и не дана людям пахотная земля, ни даже малые наделы. И до первобытности запущена наша промышленность. И отравлено все окружение жизни. А какие-то ловкачи тем временем успевают неслышно продавать или безвозвратно закладывать наши уцелевшие еще богатства, наше будущее — и что же останется нам и, главное, нашим детям? А для тех, кто трудится, все вокруг пока только дорожает и дорожает, стеной. И какой всеобщий рост бессовестности, какая порча душ!
Но в этой катастрофе хотя бы мы сейчас-то, своими руками, не громоздили бы новых ущемлений для людей, новых несправедливостей на будущее.
Вот, после баррикад в Москве, после московского августовского сокрушения коммунизма — для республик впервые открылась реальная возможность становиться отдельными государствами... Дай Бог каждому новому государству стать на ноги благополучно. (Конфедерация же самостоятельных государств — это пустой звук, ей не жить.) Однако не будет добра, если первые же шаги независимостей сопроводятся подавлением частей населения — новообразующихся национальных меньшинств. Уже сейчас из разных мест несутся жалобы — где на массовые насилия, где стали увольнять с работы по национальному признаку, а дальше не лишат ли меньшинства права обучать своих детей на родном языке, как коммунисты лишали? Наш общий горький советский опыт достаточно нас убедил, что никаким государственным смыслом нельзя оправдывать насилие над людьми. Всем должна быть обеспечена нестесненная спокойная жизнь.
Прекрасно, что назначен референдум на территории бывшей УССР. Но только если он будет проведен вполне справедливо. И я призываю всех, от кого это зависит и кто может повлиять:
— чтобы вопрос в бюллетене стоял совершенно отчетливо (не как в прошлом мартовском в СССР), давая голосующему истинную свободу выбора, без смутной исказительности;
— чтобы, по мировым нормам, не было ни давления на голосующих, ни фальсификации, а по возможности — наблюдение нейтральных комиссий;
— чтобы результат референдума учитывался отдельно по каждой области: каждая область сама должна решить, куда она прилегает.
Разные области имеют совсем разное историческое происхождение, непохожий состав населения, и не может судьба жителей области решаться перевесом среднего арифметического по обширной 50-миллионной республике. Те, кто во Львове и Киеве наконец-то валят памятники Ленину, — почему же поклоняются, как священным, фальшивым ленинским границам, на кровавой заре советской власти во многих местах прочерченным лишь для того, чтобы купить стабильность коммунистическому режиму? При решимости Украины полностью отделиться, на что ее право несомненно, — такой валовой подсчет голосов в этих границах может оказаться непоправимым для судьбы многих миллионов русского населения. И создадутся напряженные зоны на будущее.
Обеспечьте неискаженное вольное голосование — и все подчинятся ему. Дайте истинную свободу всем в ы б р а т ь — и тогда, каков бы ни был результат, это будет уважаемое самоопределение, и мы тепло поздравим Украину с возобновлением ее государственного и культурного пути.
Соседями нам быть — всегда. Будем же соседями добрыми».
...Какая судьба ждала бы левобережную Украину, если бы перед распадом Союза именно так — в соответствии с волеизъявлением жителей конкретных регионов — решался вопрос независимости или незалежности? Об этом теперь, увы, можно только гадать. Но наверняка не было бы сегодняшней братоубийственной войны, сдабриваемой потоками лжи, которую льют наследники Степана Бандеры.