Николай Шейко начинал работу над "Венецианским антикваром" еще при жизни Олега Ефремова. Тогда атмосфера в коллективе была другая, и артисты могли позволить себе экспериментировать в манере лицедеев театра дель арте. Теперь же, когда от театра ждут только успешных постановок, рисковать с чужеродным МХАТу скоморошеством стало опасно. К тому же, как выяснилось по ходу спектакля, режиссер до конца не определился в своем постановочном замысле. С одной стороны, он хотел, чтобы артисты играли в масках, а их тела были настолько пластичны и выразительны, что и лиц открывать не надо. Когда же понял, что артисты никогда не станут публично высмеивать своих персонажей, то решил обойтись малой кровью: взял да и сделал из комической буффонады салонную историю, где глава аристократического семейства собирает всякий хлам под видом антиквариата, а его жена наставляет ему рога с молодым кавалером и семейным врачом.
Благо роскошные декорации Валерия Левенталя располагали к этому жанру, придуманному от безысходности. По сцене на роликах каталась мебель, сделанная в стиле рококо, и когда герои садились на миниатюрные диванчики, то создавалось впечатление, будто они плывут на гондолах по венецианским каналам. Так артисты развлекались. Иногда они пугали заснувшую публику громкими выстрелами из мушкетов, иногда "галантный" кавалер в порыве чувств переворачивал молоденькую сеньориту вверх ногами, демонстрируя таким образом итальянский темперамент по-русски. Зачем это надо было режиссеру? Непонятно. Наверное, ему казалось, что так будет смешнее и зрелищнее. Правда, время от времени артисты делали слабые попытки играть в масках, но не у всех это получалось. Так, Игорь Васильев, исполнивший роль доктора, продержался в ней долго, а Вячеслав Невинный сразу сдался и буквально через пять минут после выхода на сцену снял уродливую маску богатого венецианского купца и показал народу свое добродушное лицо.
И все-таки досадно было видеть, как истинные мастера перевоплощения Татьяна Лаврова и Виктор Гвоздицкий ( по пьесе жена и муж) чувствовали себя в карнавальной стихии, как рыбы, выброшенные на берег. Да и остальные персонажи тоже не знали, что им делать со своими руками, ногами, а самое главное - не понимали: почему надо в отдельных сценах изъясняться на итальянском языке? Ведь русские-то зрители его не знают, а в Италии, если они вдруг туда поедут на гастроли, их все равно толком не поймут, поскольку произношение не то.
Одним словом, у меня то и дело создавалось впечатление, что я попала не в чеховский МХАТ, а в старый провинциальный театр, доказывающий публике, что его артисты тоже "не лыком шиты" и способны сыграть итальянских вельмож. Говорят, на генеральном прогоне спектакля у Табакова сильно испортилось настроение по поводу увиденного, и он уповал только на одно: авось исполнители как-нибудь разыграются на публике и возьмут свое. Увы, надежды его не оправдались. Уже после первого акта, который длился чуть ли не два часа, многие зрители потянулись к гардеробу, где их уверяли, что во втором акте все будет значительно интереснее, и костюмы у артистов тоже будут другие, более богатые. Но им не поверили, а одна дама раздраженно говорила своему спутнику: "Ну, прямо самодеятельность какая-то, а не МХАТ!".
Я подумала: жаль, что исполнители не слышат милых гардеробщиц, пытающихся таким вот образом спасти честь своего театра. Впрочем, артисты и сами знали, что получилась "туфта", иначе бы не вели себя, подобно музыкантам в известной басне Крылова "Квартет". В то же время, как бы тяжело и трудно ни складывалась их жизнь, именно они должны сохранять все лучшее, что было в этом коллективе и при Станиславском, и при Ефремове, и двигаться вперед, в сторону обновления. Или об этом должен думать только один Олег Павлович Табаков?
Последняя премьера театра "Венецианский антиквар" доказала, что сколько бы Олег Павлович ни говорил по поводу светлого будущего МХАТа имени Чехова, его настоящее пока неопределенно. Может быть, мы слишком торопим события и по одному неудавшемуся спектаклю нельзя судить об общем положении вещей. Но скажите тогда, почему некоторые свои спектакли из модной "Табакерки" Олег Павлович перенес на сцену в Камергерском переулке? Может быть, он таким способом пытается вывести мхатовцев из затянувшегося творческого кризиса?