В Театре на Малой Бронной впервые после знаменитой постановки Александра Таирова "Адриенна Лекуврер", закончившейся в 1949 году изгнанием режиссера из Камерного театра, ученик Марка Захарова Роман Самгин замахнулся на эту мелодраму Эжена Скриба, повествующую о реально существовавшей актрисе Адриенне Лекуврер. Правда, она жила давно, в начале ХVIII века, и тем не менее легенда о ней сохранилась. Говорят, актриса была настолько искренна и естественна на сцене, что равных ей в "Комеди Франсез" не было. Ну а там где талант - там и зависть, злоба, сплетни. К сожалению, мир с тех пор мало изменился, люди есть люди. Поэтому, чтобы там ни говорили о прагматичном поколении молодых режиссеров, но мне приятно, что Романа Самгина волнует тема нравственности общества и гармоничной, цельной личности. Представьте себе, когда возлюбленного Адриенны графа Мориса Саксонского посадили в тюрьму за долги - она внесла за него 60 тысяч ливров, продав все свои драгоценности. Не знаю, может быть, так поступила бы каждая любящая женщина, но вряд ли бы она стала скрывать это даже от своего любимого.
Роман Самгин знает, сколь непостоянен и коварен театральный мир, как трудно талантливому человеку пробиться наверх, сохранив при этом чистую душу, но, будучи романтиком, хочет верить в это. Более того, Самгин идентифицирует себя с действующим в спектакле режиссером Мишонне (Александр Макаров). Все актеры "Комеди Франсез" плюют на него, за человека не считают, и только Лекуврер понимает: он ее главный помощник в восхождении на театральный Олимп.
В "Адриенне Лекуврер" драматург соединяет светское общество, уничтожающее все живое ради власти, карьеры, денег, с театральным закулисьем. В спектакле два этих мира переплетаются, и выходит, что принцесса Бульонская ничем не отличается от злобствующих соперниц великой актрисы. Более того, она знает, что закон всегда будет на ее стороне и поэтому решает отравить Лекуврер, мешающую ей завладеть сердцем Мориса. Кстати, тема безнаказанности власти, искусно поданная в спектакле Таирова, возмутила блюстителей сталинского режима, и его обвинили в идеологической диверсии.
Сегодня, слава Богу, Самгину нечего бояться, разве только безработицы, поэтому он должен постоянно доказывать свою творческую состоятельность, а его спектакли обязаны приносить театру доход. Ради этого он уговорил руководство Театра на Малой Бронной пригласить из Ленкома на роль Адриенны Олесю Железняк, актрису буффонадную, комическую. Это был неожиданный режиссерский ход, но клоунесса Железняк доказала, что может играть сложные характеры, а присущие ей наивность и непосредственность как нельзя лучше "работают" на идею спектакля. Ведь настоящий талант чужд официозу, он сродни чистой душе ребенка, воспринимающей окружающий мир, как сверкающий хрусталь, и не замечающей зла. Лекуврер придумывает себе идеальный образ рыцаря и этими качествами наделяет недостойного ее графа Мориса (Александр Голубков), уже испорченного обществом высокородных "лакеев" и приученного к тому, что весь мир вывернут наизнанку. Не случайно декорации художника Виктора Шилькрота напоминают оборотную сторону праздничного фасада роскошного дворца, где висят какие-то веревки, мешки, движется огромная люстра в виде черного спрута, на которой можно раскачиваться. Всем, только не Лекуврер. Будучи отравленной, она попытается вскарабкаться на нее, но срывается и падает в услужливо открытый люк, оставив на сцене край черного шлейфа.
В этой образной метафоре молодой режиссер перекидывает мостик к спектаклю Таирова, отдавая дать памяти великой актрисе Алисе Коонен, игравшей Адриенну в длинном шарфе, напоминающем змею, ползущую за ней. После смерти своего мужа Таирова она больше не вошла в театр, хотя была рождена для сцены и прожила долго.
Не подумайте, я не собираюсь сравнивать Олесю Железняк с Алисой Коонен и уж тем более начинающего Самгина с великим режиссером Таировым. Но поверьте, когда молодые художники понимают, что нельзя двигаться вперед, не учитывая традиций прошлого театра, то это говорит об их культуре и тонком ощущении классики. А это кое-что да значит, тем более когда вокруг развелось так много дилетантов...