На войну Георгий Чичинадзе попал добровольно-принудительно. Получив в военкомате команду "14-А", вместе с другими новобранцами был отправлен на учебу в Грозный. Здесь ребятам и объявили: нужны добровольцы в Афганистан. Пишите заявления.
- А кто не хочет?- спросил землячок посмелее.
- Тот родину не любит, - ответил майор.
- Я семью свою люблю, - прошептал землячок и не сдвинулся с места. Гага тоже любил семью, но разве устоит настоящий мужчина, услышав "Родина верит вам, парни!"
15 декабря 1986 года 500 новобранцев с Кавказа зашли в грузовой самолет, летящий в Кабул. Новогоднюю ночь уроженец Зугдиди встречал в 108-й мотострелковой дивизии за рулем "Урала". В кузове позвякивали ящики с боеприпасами, в наушниках плеера, подаренного счастливым дембелем, пела любимая группа "Мираж". Спустя пять месяцев вот так же, возвращаясь в полк, он угодит на мину задним колесом машины и выползет, окровавленный, из оторванной смятой кабины, чтоб героически отстреляться от "духов" и не попасть в плен. Тогда-то и появилась в его военном билете благодарность начальника штаба, а первая награда - орден "За отвагу" - догнала его уже в госпитале Баграма.
- Сантиметр от виска, - констатировал хирург, вынимая осколок из головы. - Да ты в рубашке родился.
- В винограднике, - поправил его Георгий.
- А какой виноград в Афганистане! - вспоминает Гага. - Такого даже в Грузии нет! Кисть на килограмм потянет, ягоды огромные, мы их бычьим глазом прозвали.
Этот виноград и сыграл с ним однажды злую шутку. После госпиталя Чичинадзе перевели в разведбатальон. Возвращались как-то отрядом с задания - вокруг тишина, благодать. Смотрят - в разлом разбитого каменного забора вывалились спелые виноградные гроздья.
- Тормози, - приказал Георгию командир. - По кисточке сорвать - святое дело.
Сбросили бронежилеты - и вперед, в виноградник. Бросил очередную ягоду на язык и поперхнулся: впереди, под виноградной плетью 15 душманов дремлют.
- "Духи", - рухнул Гага на корточки - и кувырком назад через дырку. Роберт следом. Только у БТР, отдышавшись, обнаружили, что виноград по дороге не бросили! Приволокли. И уже со смехом и особым наслаждением стали угощать ребят.
- 25% пацанов погибали на войне по бесшабашности и неосторожности! - считает Георгий. - Я мог быть в их числе. Но бог уберег.
Уберег и тогда, когда романтичный грузин взялся помочь командиру в амурных делах.
- Свозишь ночью в Кабул? - попросил как-то поздним вечером лейтенант Семенов. - Там в госпитале Галя работает.
- Пообещала что-то? - понимающе ухмыльнулся Гага.
- Зачем так? - поморщился командир. - Хорошая девушка.
И разжал застенчиво кулак - на ладони сверкнули два желтых обручальных колечка.
- Ух ты! - Георгий был в восторге. - Едем!
Через подземный тоннель они выскользнули к машине. И через час уже были в Кабуле. Но оказалось, что в это же время Галю явилась охмурять группа десантников. Завязалась потасовка, прибежал патруль, и двух пехотинцев бросили на гауптвахту. Когда через несколько часов их, по настоянию Гали, освободили, Серега вынул из кармана два жалких, расплющенных во время драки кольца.
- Как так? - удивился Гага. - Золото же крепкий металл.
- Да я их из гильзы сделал, - признался побитый жених.
На обратном пути "Урал" обстреляли "духи", одна из пуль, словно в назидание, чиркнула по лицу незадачливого Ромео.
Сам Чичинадзе был ранен трижды и дважды бежал из госпиталя на фронт. Синдром окопной солидарности - стыдно было лежать в кровати. В разведроте их было три закадычных друга - россиянин Иван из Орла, абхазец Давид из Гудаити и он, грузин Гага. Когда подорвался на мине Иван, Гага завел в утешенье тетрадь, где стал писать молитвы за упокой души погибшего друга. К концу службы список вырос почти до сотни, которую замкнул Давид.
- Русский, абхазец, грузин, - повторяет задумчиво Гага. - Мы были как братья. Это теперешние политики врагами нас сделать захотели.
На родину Гага вернулся за год до окончания войны. Помнит, как крепкие руки старшего брата буквально выдрали его из толпы.
- Едем ко мне на Донбасс, - комкал тот тощее тело солдата.
Так и стал грузин украинцем.
Первые годы после войны Гага жадно учился. Окончил два института - автомобильный и экономический, пытался заняться бизнесом. Но деньги радости не приносили, как и знакомства с женщинами. Однажды он зашел в церковь и захотел исповедаться.
- Есть у меня мечта, - разоткровенничался вдруг батюшка, - хочу построить храм Святого мученика Вонифатия. Был такой святой, который бросил пить, уверовав в Бога. Вот и сегодняшним заблудшим душам нужна вера во спасение.
Можно представить себе изумление священника, когда спустя небольшое время Георгий вернулся вновь и положил перед ним первый взнос на строительство храма.
- А где я найду строителей? - разволновался отец Роман. - Чем им буду платить?
- Я их уже нашел, - утешил Гага. - Они согласны работать бесплатно.
Храм построили на территории областного наркодиспансера. Вести богослужение отцу Роману помогает отец Игорь, совмещающий службу в храме с врачебной практикой.
- Здесь мы поминаем погибших, здесь - облегчаем душу, - объясняет Гага. - Тут один из бывших "афганцев" задумал теракт. Прозрел только в этом храме - к счастью, вовремя.
Гага не любит слова "афганец", ему нравится - "воин-интернационалист". Он не делит людей на нации, не пользуется военными льготами. И не боится смерти. Потому что на собственной шкуре почувствовал истину: все мы гости на этой земле. А в гостях себя надо вести прилично.