Извини, дорогой читатель, но сегодня именно тот случай, когда мы можем позволить себе некоторую нескромность. На бегу, в обычной газетной круговерти — остановиться, оглянуться. Все-таки 95. Возраст!

Дата, говорят, не совсем круглая, вот 100 — другое дело. Не соглашусь. По нынешним временам, как на войне, газеты могут записывать себе год за два. Потому что непросто сохранять себя на нашем диковатом медиарынке, все труднее добираться до читателя, все сложнее оплачивать счета...

И потому мы отметим нашу сегодняшнюю дату как очень важную и значительную. Как повод сказать нам, читатель, друг другу добрые слова. Вспомнить благодарно всех, кто с 19 февраля 1921 года и по сей день, из поколения в поколение делает и читает нашу газету — несмотря на то, какая нынче эпоха на дворе и какие мессии. Наше чувство прошло испытание и временем, и соблазнами приспособиться к сиюминутной моде. Старый друг лучше новых двух — это и про нас с вами.

В эти дни мы получаем много самых искренних поздравлений и пожеланий, за что всем-всем-всем огромное спасибо! Это дарит почти юношеские надежды, это, знаете ли, окрыляет. Но больше всего нам хотелось бы пожелать самим себе одного: оставаться для тебя, читатель, интересным, доверительным собеседником, рассказчиком, советчиком, если надо — защитником. На самом деле это не так уж трудно, если газета живет со своими читателями одной жизнью, если она в курсе самых насущных забот и тревог. В этом всегда состояло главное назначение «Труда», этому курсу газета изо всех сил старается быть верной и сегодня. Это, поверьте, не просто слова по юбилейному поводу, это давно нашими предшественниками выношенные, принятые правила жизни.

...Как раз когда готовился этот номер, в редакцию забрели несколько мужиков с улицы. Обычное, увы, по нынешним временам дело. Офис «Труда» расположен аккурат между зданием Государственной думы, Советом Федерации и Генпрокуратурой. На улице Большая Дмитровка, по которой туда-сюда перемещаются люди, сбивают ноги в поисках правды и справедливости. Походив по приемным, сунувшись в бюро пропусков, они клюют и на скромную вывеску «Труда», заходят в редакцию со своими бедами. Вот и эти дядьки туда же.

Сидим, пьем чай, разговариваем. Злые, изможденные, глаза горят голодным блеском. Строители. Четвертый месяц работают на подмосковных объектах. Работают честно, вот документы: табели выхода, начисления зарплаты. И фирмы вроде с известными именами. А все то же. Оформлялись — им сулили заработки, общежитие, питание. А получили — по 10 тысяч на брата за все время. Голодают. Один, чтобы вернуться домой, обручальное кольцо за две тысячи продал...

Составили письма в ведомства, отправили с припиской «Труда», накормили. Теперь ждем ответа. Дело это, договорились с мужиками, так не оставим. Обещаем!

Для того, собственно, «Труд» и затевали 95 лет назад. Приходится помнить об этом и в ХХI веке.