Валерию Леонтьеву - 65!
Сегодня народный артист России Валерий Леонтьев отмечает юбилей. До сих пор взрывной и моторный на сцене, в жизни он скорее печальный философ, со спокойной иронией относящийся не только к окружающей действительности, но и к самому себе. Уже много лет певец отмечает свои дни рождения в Петербурге, на сцене зала «Октябрьский». На этой площадке он покажет новое шоу 19, 20 и 21 марта. А 28-го привезет его в Москву, в Кремль.
Мы с Валерием знакомы больше 30 лет. И, естественно, идя на нынешнюю встречу, я припоминал некоторые яркие моменты его жизни, свидетелем которых был.
Началось все на первом сольном концерте Леонтьева в забытом богом ДК имени Газа, куда молодой певец приехал в ранге новоиспеченного победителя эстрадного конкурса стран социалистического содружества. После программы песен Тухманова мы устроились в гримерке и проговорили битый час. Гастролер оказался приятным собеседником. Потом в гримерку вломился какой-то дядечка, назвался другом детства и попросил денег. Валерий «друга» не признал, но денег дал. Долг, скорее всего, не вернули, что, замечу, с Леонтьевым случалось несчетное количество раз.
В официозной Москве танцующего кудрявого Леонтьева объявили гастролером нон-грата, а в Ленинграде легендарный директор «Октябрьского» зала Эмма Лавринович вместе с высокопоставленной комсомолкой Валентиной Матвиенко не находили ничего странного в такой манере, открыв для Валерия лучший зал. Вот откуда любовь к городу на Неве и «Октябрьскому».
Времена были безыскусные, и, помнится, один из дней рождения Валера отметил в обшарпанном, полуподвальном помещении гостиницы «Октябрьского» в компании с Александром Масляковым, невесть откуда взявшемся в Ленинграде. Сухой закон наша компания тогда не соблюдала, и под утро мы отправились гулять по Невскому. Валера показывал места на «галере» (галерее Гостиного Двора), где он покупает джинсы у фарцовщиков. Потом была теплая компания в доме на набережной композитора Лоры Квинт, логично приведшая к созданию одноактной рок-оперы «Джордано».
Не стану лукавить, будто Валера ну ни капли не изменился. Никто в 65 не танцует и не взлетает в дискантовый регистр так, как в 25. Но главное — не в высоте прыжков, вокальных или танцевальных. Теплота голоса и души — вот что по-прежнему собирает битковые залы на концертах Валерия Яковлевича, будь то пафосный «Октябрьский» или скромный районный, где-нибудь в подмосковном Домодедово.
— Валерий, 65 — это повод для радости или грусти?
— Ну для какой радости, Михаил? Хотя все нормально. Чувствую себя хорошо, полет проходит по плану. Есть свои проблемы, но они, наверное, смешны рядом с теми, которые настигнут меня после 80. (Улыбается.) Вот, сделал новую программу, друзья говорят, что навороченную.
— На вид вы просто Байрон, романтичный герой. Шевелюра — и юный Леонтьев бы позавидовал.
— У меня есть много юношеских фотографий, которые мне не нравятся. Хотя есть и удачные. Но могу совершенно точно сказать, что каких-то особых усилий для поддержания физической формы не прилагаю. Кочевая гастрольная жизнь помогает, но, конечно же, главное — гены. У меня с годами выработался удобный для меня «вахтовый метод». Два месяца плотно работаю на гастролях, потом — на Майами, на отдых (у Леонтьева в Майами — дом, жена. — «Труд»). Чтобы заработать право на отдых там, надо здорово попахать тут. Говорю сейчас не только о себе, а о своем большом коллективе.
— Можно достать из вашего большого багажа байку от Леонтьева?
— Помню, какой стыд был на «Новогоднем аттракционе» в цирке, который еще Гинзбург (известный ТВ-режиссер Евгений Гинзбург. — «Труд») снимал. Я пел тухмановский «Пожар», предстояло выйти из-за занавеса в перевороте. А тогда об эластичных тканях, что изобретены на Западе, мы только слышали. У меня был простой бархат. И когда я сделал требовавшийся переворот, с ужасом услышал треск, и мне вдруг стало прохладно: сзади заработала «вентиляция»... (Смеется.) Штаны лопнули просто поперек! Ничего не оставалось, как, натужно улыбаясь, попятиться к спасительной занавесочке и там отработать песню: «Гремит набат в полночный час: Пожар! Мы вскакиваем сразу!»: Но зря старался: все равно вырезали! Не из-за штанов — меня тогда часто вырезали...
— Да, стресс.
— Что вы, милое приключение. В Афганистане довелось выступать в условиях, приближенных к боевым. Одна группа солдат на подлете: «Не начинайте петь без нас, мы опаздываем!» Другая, наоборот, должна уйти в бой — так они требуют: «Начинайте! Мы, может, не вернемся!» Один раз пришел офицер, вот так сел на стол и рукой мне в лицо: «Ты должен петь! Мы только что потеряли в бою четверых парней! Ты должен!» По горячим точкам нас на вертолетах перебрасывали. Пилот ведет машину и спокойно так говорит: «Там пулемет свободный, поливайте очередями». Мы в шоке: «Зачем?» — «Иначе будут стрелять по нам!» Доводилось нам стрелять и трассирующими пулями, и ракетами «земля-воздух», и тепловыми снарядами-ловушками.
Однажды на таких горячих гастролях мы с женой Люсей решили отдохнуть на пляже. Песочек меленький, народу ни души — класс!.. А когда вернулись, нас караульный спрашивает: «Где были?» Как услышал, что на пляже, за голову схватился: «Он же заминирован!»