"Краповый берет" на самом деле оказался красно-бурым. Вроде обычный такой с виду беретик. Но нет в спецназе награды дороже и почетнее. Чтобы заслужить право носить "краповик", боец должен находиться в "горячей точке" не менее полугода, хорошо стрелять, уметь оказать первую медпомощь, выдержать "экзамен" по акробатике, пробежать в снаряжении 10 километров и продержаться в рукопашном бою не меньше 12 минут. Плюс "высокие моральные качества". Гале Калинниковой, служившей в группе специального назначения (ГСН) "Тайфун", 4 апреля 1996-го вручили краповый берет (к этому времени она уже имела орден Мужества, который получила весной 1995 г.). Это утро в Самашках Галя запомнила навсегда. Услышав на построении полка свою фамилию, растерялась: "За что такая честь?". И не сдержалась - заплакала. Впервые, наверное, за последние годы. Перед глазами мелькнули Нагорный Карабах, Осетия, Чечня и лицо дочки, которая еще не понимала, что мама всякий раз уезжает в командировки на войну, и просила привезти то жвачки, то конфет...
Когда Галину - медсестру окружного госпиталя - закрепили за группой спецназа, которой предстояла поездка в Нагорный Карабах, она и не думала, что поменяет спокойную должность старшей медсестры физиотерапевтического отделения на хлопотное фельдшерское место в ГСН. За двое суток в горах страху натерпелась, вернулась на базу и решила: больше из госпиталя ни ногой. Но когда группа снова поехала на боевую операцию, молча заняла свое место в БТРе. А после Карабаха пришла к начальнику госпиталя с рапортом: прошу, мол, перевести в группу специального назначения. Тот отказал. Она - к командиру полка, уговорила полковника. Теперь шутит: говорит, пришла в спецназ "на кашель": посмотреть, что за богатыри такие тренировались за забором госпиталя, которые хоть никогда и не обращались в медпункт, но очень сильно "кашляли".
Спецназовцы стали звать ее "мамой Галей" за то, что нянчилась с ними как с маленькими, лечила, утешала, подбадривала, блины даже на передовой для них пекла. Видели бы вы эту "маму". Молоденькая, миниатюрная. А столько на своих слабых плечах вынесла. Два года, пока служила в Чечне, ночевала в чистом поле в спальном мешке, под обстрел не раз попадала, на минах подрывалась, но автомат и сумку с аптечкой из рук не выпускала. За все годы в группе, к счастью, не было потерь.
Перед первой командировкой в Чечню Галине приснился сон: сидит она на чемоданах и собирается в дорогу. А какая может быть дорога, если только что из Северной Осетии вернулись? Через неделю пришел приказ: в Чечню. С тех пор предчувствие перемен никогда ее не обманывало. Даже командир полушутя спрашивал: "Что, Калинникова, чемоданов во сне не видела? Может, вещи собирать пора?"
Война застала ее в станице Ассиновской, где в конце 1994 года стояла группа спецназа. Нашим бойцам был дан приказ не отвечать на одиночные выстрелы - это, дескать, провокация. Но чеченские снайперы уже тогда вели себя хитро. За ночь "одиночными выстрелами" могли роту уложить.
Через две недели после того, как дивизия вошла в Чечню, в полку появились первые потери. Из Самашек во Владикавказ повезли убитых и раненых. Галина не догадывалась, что скоро этой дорогой повезут и ее, тяжелоконтуженую. В конце декабря колонна из двух "Уралов" и БМП ехала на Куликово поле (место на границе Чечни и Ингушетии), боевики подбили одну из машин. Когда Галя метнулась к горящему "Уралу" спасать раненых, поняла, что и сама контужена. Успела вколоть бойцам обезболивающее и перевязать... Отлежалась немного, оттащила раненых в сторону. Тут подоспела подмога, и Галину доставили в Моздок - лечиться. А через день она сбежала из госпиталя: "Что же с такой "несерьезной" травмой валяться на больничной койке?" Правда, в госпиталь пришлось-таки вернуться, и на службу она попала только в апреле.
-А берет я, можно сказать, выпросила, замучила всех вопросом: почему нет комплекса специальных норм по боевой выучке для женщин, если они служат наравне с мужчинами? В конце концов мне разрешили держать испытания, освободив от рукопашного боя и марш-броска: я ведь за ребятами на БТРе езжу. И, учитывая прежние боевые заслуги, торжественно вручили "краповик".
- Галя, что для вас было самым сложным в боевой обстановке?
- Ставить капельницу в чистом поле. И руки дрожат от напряжения, и стерильность надо соблюсти, и за раненым следить, чтобы сознание не потерял.
- А страшно бывает?
- Конечно. Я после контузии в "Урал" ни разу не села, в БТРе только с открытым люком могу ездить. Наши ребята, уволившиеся со службы, рассказывают, что, когда едут мимо любой лесополосы, непроизвольно начинают оглядываться - боевики же всегда в "зеленке" прячутся. Многие спецназовцы не могут спать по ночам, поскольку на этой войне самое страшное обычно происходит ночью. Перед заданием никто не фотографируется, не говорят слов "в последний раз", четвертую рюмку пьют за то, чтобы "за нас не пили" (третья - за погибших). Сейчас вот появился и пятый тост - "чтобы свои не замочили". Но я всегда была уверена в том, что останусь живой: я такая маленькая, незаметная, меня и пуля-то не найдет. И, слава Богу, не нашла, я отделалась контузией.
- А чем первая чеченская кампания отличается от этой?
- Тогда не ездили в Чечню за деньгами, и в мыслях не было, что на войне можно заработать. Я поехала потому, что чувствовала себя нужной ребятам. Женщина на корабле, может, и к несчастью, а в спецназе - наоборот. Уж такие тяжелые ранения были у ребят - в горло, рядом с сонной артерией, в живот, в голову, а все остались живы. В ту кампанию нас и кормили лучше - сгущенки да тушенки я наелась на всю жизнь. И почта работала как часы: все до одной посылки и письма, которые отправила мама, дошли до передовой. Обидно, что наши политики не дали армии еще в 1994-1995 годах добить боевиков. Глядишь, не пришлось бы сейчас лить кровь. Мне, кстати, и чеченцев не понять. Ну как можно бандитничать и не работать на такой красивой земле? Солнце - почти круглый год, виноград - гроздья до земли, а какое ночью небо...
В августе 1998 года группу "Тайфун" расформировали. Спальный мешок и воспоминания о трехстах страшных днях и ночах Чечни - вот что осталось у Галины от того времени. Еще - краповый берет и орден Мужества, которые она надевает трижды в году - в Дни защитника Отечества, спецназа и внутренних войск.
Сейчас Галиной дочери Наташе 14 лет, она воспитывает ее одна, с мужем давно в разводе. Спасибо, помогают бабушка с дедом. Все вместе они живут в однокомнатной квартире. Еще четыре года назад прапорщик Калинникова могла бы получить новое жилье. Даже собрала нужные справки. Но потом отказалась - в пользу "более нуждающихся". Только что в Новочеркасске дивизия построила новый дом. Может, найдется в нем место и для ее семьи?