- Алексей Львович, вы учились в Центральной музыкальной школе при Московской консерватории, с самых ранних лет усиленно занимались музыкой. Не считаете детство потерянным?
- В отличие от современных детей, которые играют в одиночку, уткнувшись в компьютер, мальчишки 50-х немало времени проводили во дворах. Я тоже любил играть на свежем воздухе и был заводилой в разных проделках. Да, приходилось усиленно заниматься фортепиано. Как-то все успевал.
В ЦМШ многие мои однокашники становились лауреатами серьезных конкурсов. Это подзадоривало. И все же к 15 годам выяснилось, что великим пианистом мне не быть. Я особо не горевал, ведь с 10 лет параллельно занимался композицией у Арама Ильича Хачатуряна.
- Спортивный характер воспитания не вредит в искусстве?
- Многие считают соревновательную систему губительной для музыкантов. И мне кажется, в наши дни она серьезно зашла в тупик. Два года назад я входил в жюри конкурса пианистов имени Эдварда Грига в Осло. Невероятно, как выросла техника! Теперь юные музыканты делают то, что раньше было по силам лишь именитым артистам. Однако философия произведения, раскрытие музыкальных образов, грамотная нюансировка - все это часто приносится в жертву в погоне за внешним блеском.
Композиторам соревноваться не приходится. Слава Богу, среди нас нет ни чемпионов мира по композиции, ни сочинителей N1 или N2. Каждый идет своим путем.
- Вы преподавали в Московской консерватории пять лет. Почему бросили? Скучно учить других?
- Это были первые годы самостоятельной жизни. Известность только приходила. И когда Ленком поставил "Звезду и смерть Хоакина Мурьеты", я сразу же ушел из Консерватории. Кстати, по совету своего учителя Хачатуряна. Арам Ильич тогда сказал мне, что преподавание сушит творческую фантазию и сглаживает дерзость замыслов. А молодой художник обязательно должен быть ниспровергателем устоев. Стать автором рок-оперы - опального по тем временам жанра, - означало противопоставить себя официальной музыкальной культуре. Я тогда резко ушел от академизма. А сейчас к нему же возвращаюсь.
- Во многих ваших фильмах актеры поют сами, что в кино большая редкость. Вам это много композиторской крови стоило?
- Я всегда заранее знал, кто из актеров будет играть, и поэтому писал в расчете на их силы. Этот же метод применял к спектаклям Ленкома. Важно понять, что человек умеет, какие ноты у него особенно хорошо звучат. На это и делаешь основную ставку, а недостатки микшируешь.
Кроме того, Владимир Этуш, Николай Гринько, Елена Санаева, Владимир Басов и другие актеры, с которыми я работал, музыкально одарены от природы. Правда, многие из них не знали нот, что усложняло процесс выучивания, однако "слышали" и ритм чувствовали замечательно. Например, Рина Зеленая все песни Черепахи Тортилы для "Приключений Буратино" подготовила практически за одну репетицию. Я не говорю уже о Ролане Быкове, который мог виртуозно спеть все что угодно. Неожиданностью для меня было то, что Евгений Евстигнеев запел в роли Звездочета в фильме "Про Красную Шапочку". Потом выяснилось, что почти у всех у них было бурное музыкальное прошлое - пели куплеты в мюзик-холлах и ансамблях.
- Сейчас наблюдается повышенный интерес к мюзиклам. Однако на театральных подмостках мы видим или старые западные спектакли ("Ромео и Джульетта" Жерара Пресгурвика, "Нотр Дам" Ричарда Кочианте, "Кошки" Ллойда Уэббера) или работы малоизвестных авторов: "Норд-Ост" написали два барда, "12 стульев" - молодой эстрадник Игорь Зубков. Почему молчат признанные мастера жанра?
- Я сам поначалу удивлялся. Ведь простейшая логика подсказывает: приглашайте людей, которые успешно работали и творчески, и коммерчески. Но потом все стало понятно. Теперь искусство - продюсерское, а не режиссерское или композиторское, как было раньше. А для продюсеров как для предпринимателей очень важно быть единоличными владельцами продукта, ни с кем не делиться прибылью. Если в проекте примут участие художники с именами, они захотят быть как минимум совладельцами.
Очевидно, продюсер рассуждает так: пусть лучше дешевая песня проживет неделю и принесет какие-то деньги, а на следующей неделе заменю ее другой такой же, чем вкладывать серьезные средства в песню, которую будут петь десятилетиями. Искусство сейчас востребовано ровно настолько, чтобы можно было получить пусть небольшие, но быстрые и легкие деньги. Поэтому на эстраде композиторам платят в основном гроши. В такой установке большая ошибка. Тем проектам, которые они производят, не хватает должного творческого уровня и их не всегда легко продать. Вот почему в шоу-бизнесе постоянно новые лица. "Звезды" появляются как грибы после дождя и так же стремительно исчезают. В этой ситуации наши продюсеры напоминают Шуру Балаганова - хотят схватить трешку и сбежать. Даже Остапов Бендеров там нет, то есть людей, которые пытаются сначала накопить папочку с документами, а только потом получить миллион. Создать большое, значительное произведение - это значит обеспечить себя с коммерческой точки зрения на долгие годы. А вдруг неудача? Пригласишь маститых, много денег потратишь, а чуда не произойдет. Вот что их страшит.
- Ваша рок-опера "Юнона" и "Авось" на подмостках Ленкома шла при неизменных аншлагах без малого 24 года. Какова сейчас судьба спектакля, который лишился Николая Караченцова - исполнителя главной роли?
- Насколько знаю, Ленком уехал на гастроли в Израиль, где играет "Юнону" с Дмитрием Певцовым в главной роли. Мне этого варианта спектакля не показали. Но если бы даже и позвали посмотреть, я бы, наверное, не пошел пока... Не представляю себе спектакль без Караченцова. Не знаю, когда соберусь с духом сходить в Ленком на "Юнону", хотя это нужно сделать.
- Фильм Николая Лебедева "Звезда", кажется, ваша первая работа в кино после длительного перерыва и первое обращение к теме Великой Отечественной...
- В 90-е выходили какие-то фильмы с моей музыкой. Но немного. Для нашего кино это было смутное время. Я занимался своим театром. Фильм "Звезда" меня привлек необычным подходом к военной теме. От меня требовалось написать музыку, которая бы все время держала в напряжении. Я получил на руки уже отснятый материал. Увиденное меня потрясло. А когда есть сильные впечатления, то работать легко.
Сейчас кинопроизводство в стране на подъеме. И я работаю интенсивнее, чем в 70-е. Пишу музыку сразу к трем картинам. Это "Андерсен" - его снимает Эльдар Александрович Рязанов, "Заяц над бездной" Тиграна Кеосаяна и "Дело о мертвых душах" Павла Лунгина. Все они очень разные по художественным задачам.
- Если говорить о последнем проекте, вы как-то соотносились с телесериалом Михаила Швейцера "Мертвые души" (1984), музыку к которому написал Альфред Шнитке?
- Я не видел фильма Швейцера. Лунгин снял не классическую экранизацию поэмы Гоголя. Это вольное продолжение похождений Чичикова, которое досочинил сценарист Юрий Арабов. Фильм начинается с того, что Чичиков бежит из тюрьмы. Следователи пускаются в погоню, и тут начинает твориться какая-то чертовщина. Перед зрителями предстанут чуть ли не все герои гоголевских произведений. От "Ревизора" до "Вия". Это фантасмагория из 8 серий. Музыка уже написана. Премьера ожидается в конце августа - начале сентября на НТВ.
- Сейчас в сфере академической музыки "работают" не очень большие деньги, и композиторы стараются обходиться минимумом средств. А вы напротив - недавно презентовали в Москве свою пятую симфонию "Воскрешение мертвых", которую исполнил Большой симфонический оркестр, два хора и множество солистов-вокалистов. Вы считаете, такие грандиозные академические проекты могут выживать в наши времена, насквозь пронизанные незамысловатой попсой?
- А чего бояться? Такие большие вещи, я их называю симфоническими действами, могут привлечь публику размахом и смелостью замысла. Это интересное направление. И я бесконечно благодарен Михаилу Куснировичу, который поддержал проект в рамках своего фестиваля искусств "Черешневый лес".
- В последние годы в большой моде "старые песни о главном". Ваш хит "Я тебя никогда не забуду" недавно перепели Александр Маршал и певица Ариана. Как вы относитесь к "второй жизни" своих вещей?
- Мои песни поют от души и пьяные в подворотнях, и туристы, катаясь на речных трамвайчиках, и в ресторанах, и за праздничным столом. Это нормально. Кто может запретить народу переиначивать музыку на свой лад? Я даже хочу издать альбом, где мои песни поют известные рок-музыканты. Константин Кинчев написал стихи к одной из мелодий фильма "Острова сокровищ", Борис Гребенщиков спел песню из "Красной Шапочки", группа "Тайм аут" здорово сделала песенку Лисы Алисы и Кота Базилио "Поле чудес" из "Приключений Буратино"... Материала набралось на два диска. Не все трактовки мне нравятся. Но каждый исполнитель имеет "право голоса". Важно, чтобы это было сделано с любовью, талантом и без желания надругаться над оригиналом.