Будни и праздники провинциального артиста
Сергей Фетисов, актер из Орла, снялся в 45 фильмах, лауреат театральных премий. Его зарплата в театре – 10 тысяч рублей, а чтобы дожить до получки, актер сдает макулатуру и стеклотару. Такая вот святая к музыке любовь...
Это можно считать сенсацией. На только что закончившемся актерском фестивале «Созвездие» в номинации «Лучшая роль второго плана» победу праздновал актер из Орла Сергей Фетисов, обойдя самого Виктора Сухорукова. Жюри во главе с народным артистом России Аристархом Ливановым столь высоко оценило работу Фетисова в фильме «Рассказы», где он ярко сыграл отправленного на покой губернатора, как две капли воды похожего на бывшего орловского начальника Егора Строева.
– Сергей Васильевич, Строев случаем на вас не обиделся?
– Я не знаю, видел ли он фильм, который, кстати, поставил наш земляк, орловец Миша Сегал. Но какое-то количество фотографий со съемочной площадки я передавал для Егора Семеновича, и, как мне сказали, отрицательных эмоций у него они не вызвали. По жанру наш фильм определяют как сатира, гротеск, а я бы назвал это просто жизнью. Каждый человек живет, работает, ошибается, стареет. И наступает момент, когда он должен уйти с поста и остаться наедине с собой, со своей совестью. Вот что я пытался передать. Удивлен, что вокруг этой роли возник шум.
– А сами-то вы знакомы с прототипом?
– Мы изредка встречались с Егором Семеновичем на городских театрализованных праздниках, а в 2008 году он мне вручал знак заслуженного артиста России. Я к нему уважительно отношусь – именно он в свое время дал добро на открытие муниципального театра, в котором я служу. Именно он в лихие девяностые держал до последнего низкие цены на хлеб – к нам тогда даже из соседних губерний ездили. Все это забыли, а я помню.
– Ваша внешняя схожесть как-то бросалась в глаза?
– Клянусь, нигде, никому и никогда. У меня обычно спрашивают другое: «Вы, случайно, не брат Зюганова?» На что отвечаю: «Я его тетка». А после того как в фильме «Георг» я сыграл Хрущева, обнаружилось мое сходство и с Никитой Сергеевичем, хотя он был маленький и кругленький, а я большой и толстый.
– Вы давно живете в Орле, но на вашем счету полсотни картин у московских и питерских режиссеров…
– Если быть точным, то 45 фильмов. Эпизоды и роли в лентах Родиона Нахапетова, Ивана Дыховичного, Владимира Краснопольского и Валерия Ускова, Карена Шахназарова, четыре работы в фильмах Владимира Хотиненко. И сериалы: «Леди Босс», «Под Полярной звездой», «Штрафбат». Так что пришлось помотаться по стране, чему я только рад.
– Похоже, перешагнув порог 60-летия, вы переживаете творческий взлет?
– Ну как вам сказать… У меня много работы в нашем театре. Играю Островского, Горького, Шукшина, современные пьесы. Были даже женские роли: купчиха Белотелова и Бабочка-ягодка в детской сказке. Работаю всегда с удовольствием, но когда занят в 20 спектаклях в месяц, хочется уже дать возможность зрителям отдохнуть от меня. Мой педагог, великий актер Анатолий Папанов повторял: «Без тщеславия актера не бывает, как не бывает супа без соли». Но наступает момент, когда на сцене надо пригасить тщеславие, слегка притихнуть. А вот в кино мне действительно хочется взлететь, пока есть силы и желание. Но после роли Понтия Пилата в фильме «Иуда», который представлял Россию на Московском кинофестивале, у меня наступила пауза, и я уже переживаю: а вдруг больше не будет предложений?
– Скажите, кто кого ищет: режиссеры вас или вы режиссеров? И, кстати, вы обзавелись агентом?
– Я сам себе агент. Беру выходной, покупаю билет, сажусь в поезд на Москву и бегаю день-деньской по пяти этажам «Мосфильма». Захожу в каждую дверь: здравствуйте, я такой-то, нет ли для меня работы? Иногда приглашают войти, иногда пошлют подальше, но я извинюсь и иду по кругу. Конечно, в агентствах и всюду, где можно, оставил свои фото, но нужно регулярно напоминать о себе. Другого пути для провинциального актера не вижу. Каждый месяц бываю в столице с такими набегами. Скажу честно, они не всегда
результативны. Бывает, все двери закрыты. Или бумажка торчит в щели: мол, фото не принимаем, надоели. Но я все равно вежливо так захожу: извините, почерк не разобрал. Случается, обреченно машут рукой: «Ладно, заходите, поговорим».
– Когда нет съемок, на что живете?
– У нас в Орле четыре театра. Я работаю в городском, который мы, актеры, двадцать лет назад начали строить собственными руками. Нам дали разбитое вдрызг здание в надежде, что мы быстро сдохнем. Но мы не вылезали из автобуса, давали по пять спектаклей в день, а вместо денег брали цементом, досками, гвоздями. Днем спектакль, а ночами разгружаем кирпичи и стекло. Не год и не два это длилось, но в итоге мы построили уютный театр с камином и фонтаном, с бархатными креслами. Но городские власти по-прежнему не сильно торопятся нам помогать. Многие наши актеры живут на съемных квартирах и платят за них больше, чем получают в театре.
– А получают они…
– 6–7 тысяч рублей в месяц.
– А у вас, извините за бестактный вопрос, какая зарплата?
– Мне положена, сам слышал по ТВ, надбавка в 3 тысячи рублей за звание. Но в реальности она составляет 729 рублей. Я пытался выяснить, почему так, мне в ответ пригрозили отнять и это. Мол, сколько можем, столько и платим.
– Так сколько все-таки на круг получается?
– Ну, если «с елками», выходит 10 тысяч. Поймите, наше поколение не приучено жаловаться. Если есть возможность играть, творить, быть нужным людям, то и ладно, как-нибудь выкарабкаемся. Вы не забывайте, у меня еще и пенсия есть. А перед пенсией я, не скрою, собирал бутылки, банки, макулатуру и сдавал в утильсырье. Я и сейчас ничего в этом зазорного не вижу. Сдал тележку макулатуры, купил булку хлеба – и хорошо, от зарплаты, пенсии не надо отнимать. Сам я уже человек поживший, считай, свое проживший. Но я помню, как в молодости оказался в сибирском городе, где у меня не было родни. И вот стоял я в ноябре между витринами и решал дилемму: купить зимнюю шапку или поесть... Когда я вижу молодых актеров в таком же раздумье, понимаю их без слов. Приглашаю в гости, а дальше как в пословице: порежь и посоли, а то переночевать негде.
Они, правда, тоже не жалуются на жизнь. В провинциальных театрах работают подлинные энтузиасты, готовые повременить с получением зарплаты, если надо пошить, скажем, костюм для спектакля. Зарплата проестся, а костюм и спектакль будут кормить.
– А как вы относитесь к тому, что у некоторых ваших московских коллег зарплата не 7 тысяч рублей в месяц, а 7 тысяч долларов за съемочный день?
– Я об этом никогда не думаю. И уж точно никому не завидую.