- Вам повезло с тренерами: Бесков, Пономарев, Якушин... С ними вы работали и в "Динамо", и в
- Вам повезло с тренерами: Бесков, Пономарев, Якушин... С ними вы работали и в "Динамо", и в сборной. Какие впечатления остались о них?
- Все они были великолепными игроками. Когда тренер наблюдает за футболистами не со стороны, а вместе с ними принимает участие в игровых упражнениях, он лучше знает сильные и слабые стороны каждого. Основная функция тренера команды высшей лиги, а тем более сборной - не учить спортсменов, а создать из них победный коллектив. В конце 40-х - начале 50-х самой сильной командой у нас считали ЦДКА. Армейцы играли очень мощно. Но и якушинское "Динамо" было не намного слабее. Стиль игры динамовцев был более академичным и комбинационным. Много якушинских наработок потом воспринял Бесков. Еще кое-что Константин Иванович перенял и у Аркадьева, под началом которого выступал до войны в "Металлурге".
Пономарев был человеком импульсивным, вспыльчивым. Сгоряча мог и наорать, и матом обложить. Но при этом отходчивым. Вообще его за доброту, справедливость любили. Лично я с ним поддерживал более дружеские отношения, чем с Бесковым. Бесков был одновременно жестким, но в общении корректным. Я не помню, чтобы он на кого-то повышал голос. Но при этом совершенно заслуженно его называли "барином". Однажды, когда он возглавлял ЦСКА, в перерыве в раздевалку прорвался какой-то генерал и принялся что-то внушать футболистам. Бесков спросил у него: "А какой род войск вы, товарищ, представляете?" - "Танковые". - "Ну вот идите и танками командуйте, а здесь я командир". На тот момент Бескову не было и сорока лет! Бесков не был дипломатом. Оттого, при всей своей высочайшей квалификации, так часто менял команды.
В 1964 году мы стали вице-чемпионами Европы, уступив в финале хозяевам турнира. Но за это поражение обиды не чувствую. Испанцы были укомплектованы звездами мирового уровня. Игра проходила при бешеной поддержке трибун. Начало матча затянули на час - как нам позже сказали: диктатор Франко то ли застрял в дороге, то ли увлекся плаванием в бассейне. Мы несколько раз выходили из раздевалки, потом возвращались. Так что Бескова обвинять в том поражении глупо.
- И материальное стимулирование у испанцев было наверняка.
- Нам за выход в финал заплатили по 200 долларов. Хотя если бы вообще ничего не заплатили, то вряд кто играл бы хуже, или в дальнейшем по этой причине отказался выступать за команду.
Испанцам за выход в финал тогда заплатили по 5 тысяч долларов, за победу в турнире - по 20. Еще больше им должны были проплатить спонсоры, о существовании которых мы в тот момент вообще не подозревали. Испанские футболисты сами нам об этом рассказали: на банкете мы сидели с ними за одним столом. Мы, армейцы и динамовцы в отличие от профсоюзных футболистов были более тщательно "проинструктированы" перед любой загранпоездкой. Потому испанцам о наших премиальных рассказал торпедовец Валера Воронин. Те долго не могли поверить. Позвали нашего переводчика. Тот подтвердил. Испанцы были шокированы. Они даже придвинули ближе к нам расставленные на столе закуски. И это сделали не в шутку, не с ехидцей вовсе, а совершенно непроизвольно, инстинктивно. Как естественную помощь голодающим.
- Вам повезло, за вашей спиной "в рамке" стоял великий Яшин. А правда, что он страдал близорукостью?
- С точным диагнозом окулиста я не знаком, но, по всей видимости, так оно и было. Яшин отлично читал игру, предугадывал действия соперников, считался в своей штрафной королем. Но вот после дальних ударов порой пропускал "пенки". Однажды даже пропустил гол от вратаря соперников Ермасова. Это случилось в Волгограде. Неожиданный порыв сильного ветра, характерный для тех мест, тоже поспособствовал. Вся команда просто хохотала.
- Считали, сколько стран вам удалось посетить?
- Примерно в 50 довелось играть. Еще в 10-20 приходилось делать длительные остановки.
- Какие у вас остались самые яркие впечатления?
- Везде своя экзотика. Впрочем, часто, кроме стадиона и гостиницы, мало что видели. Самые яркие впечатления заграница оставляла в начале моей игровой карьеры. Например, первое турне по Африке. Играли при 42 градусах в тени. После матча становишься под душ, и кожей не можешь определить - холодная вода или горячая. Руководитель нашей делегации, полковник пожарной службы, геройски воевавший в Отечественную, вдруг в раздевалке стал панически орать: ему под кальсоны залезли красные термиты. И пока он успел раздеться, покусали эти термиты его неслабо.
В Гане мы вышли играть против чемпиона страны. Вся команда противника в бело-зеленом, а десятый номер ... в красной форме. У него, оказалось, особый статус любимца президента, от которого он получает жалованье. Кстати, "фаворит" и забил нам на первых же минутах. Причем сделал это виртуозно, в стиле Пеле. Потом мы еле сравняли счет. Президент, большой любитель футбола, позже нас уговаривал сыграть лишний, незапланированный матч, обещал заплатить за него отдельно и хорошо. Сейчас бы - какие тут проблемы? Но тогда отказались. Только и думали: а что скажут в Москве?
- А в какой мере столкнулись в Африке с "экзотикой" в плане бытовых удобств?
- В глухомань нас не возили. Селили в дворцах членов королевских семей. Мы там были не первыми европейцами. Все организовывалось на уровне. Наши доктора контролировали продукты питания. Из экзотики запомнился зоопарк в центре столицы Ганы, где некоторые крупные животные содержались вообще без ограды.
Наибольшее впечатление оставила Мексика. Бесков организовал длительное 40-дневное турне как подготовку к финалу Европы-64. Мы победили в турнире с участием сильных мексиканских и югославских команд и знаменитой бразильской "Сан-Пауло" во главе с двукратным чемпионом мира Беллини. Игра с бразильцами прошла в упорной красивой борьбе, тем не менее мы победили - 4:0. Бесков на радостях даже разрешил нам попить пива - для него это был нонсенс. К нам пришли бразильские журналисты, мы их угостили русской водкой, и у них развязались языки. Сначала они нас удивили знанием большого количества русских слов. Потом они признались, что постоянно выполняют не только функции освещения событий, но и сбора информации. В частности, перед чемпионатом мира в 1958 году они долгое время снимали в Тарасовке дачу рядом с тем местом, где наша сборная готовилась к чемпионату. С собой они привозили кучу аппаратуры. Позже пытались то же самое делать в Италии, но оттуда за подобный шпионаж их с треском поперли. Так что бразильцы были сильны не только своими игроками-самородками, но и организацией дела.
- Кстати, об организации футбольного хозяйства. Футбольная школа "Динамо" всегда хорошо готовила воспитанников и для своей главной команды, и для других клубов страны. Но в 70-х годах в "Динамо" и ЦСКА выступало много футболистов, ранее игравших роль первых скрипок в "Спартаке", "Торпедо", "Локомотиве". Это происходило и при вас?
- Это происходило при моем участии. Подобная борьба (с использованием Закона о всеобщей воинской обязанности - Г.Н.) за талантливых футболистов происходила всегда. В свое время, когда Численко уже был заигран за "Динамо" и показал высокое мастерство, но еще не был у нас оформлен, его пытались призвать на армейскую службу, чтобы он выступал за ЦСКА. Когда к нему пришли служивые из призывного пункта, Игорь как раз выходил из своей квартиры и столкнулся с ними нос к носу. У него спросили: Численко здесь проживает? Игорь ответил: этажом выше. Он был быстрым не только на футбольном поле.
Живо проходил призыв в наши ряды Минаева. У нас уже была предварительная договоренность с ним и руководством "Спартака", но армейцы пытались нас опередить. Когда "Спартак" возвращался из зарубежной поездки, они устроили засаду на пограничном пропускном пункте в Шереметьево. Я был хорошо известен в мире футбола, потому сам не хотел светиться, а послал за Минаевым нашего сотрудника. А тот не слишком хорошо знал футболистов и по ошибке задержал и отвел в служебное помещение (где нет объективов телекамер) совсем другого. Я успел обнаружить ошибку. Нам удалось встретить настоящего Минаева и вывести его на советскую территорию через служебные помещения. А все это время наш человек на таможне отвлекал внимание, изображая из себя встречающего Минаева. Армейцы даже на автостоянке перекрыли выезд нашей служебной машине. Пришлось везти на своей. В итоге Минаев оказался в "Динамо", а не ЦСКА. А вот Колотова мы "проиграли" киевскому "Динамо".
- Можете вспомнить ситуацию, когда политика вмешивалась в спорт?
- Для меня в этом плане самым ярким эпизодом стала поездка в Венгрию в 1963 году на игру с "Ференцварошем", составлявшим костяк сборной страны. Незадолго до того в Москве наши соперники крупно проиграли сборной СССР и теперь жаждали реванша. Упорная, жесткая борьба скоро переросла во взаимную грубость. Венгры и лупили нас, и плевались, и во время игры успевали выкрикивать всякие гадости. Наконец, когда их полузащитник Орос ударил сзади Гусарова ногой в спину, и мы стали ввязываться в стычки. Несколько раз судье пришлось останавливать игру. В конце концов мы победили - 3:2.
В Москву мы летели на одном самолете с Фурцевой и ее мужем Ферюбиным, зам. министра иностранных дел - они возвращались с отдыха на озере Балатон. Тренер Пономарев и руководители спортивной делегации в самолете подсели к ним, рассказали о происшедшем, жаловались. Венценосная чета отнеслась к нам с явным сочувствием.
Но когда мы приземлились, на аэродроме нас посадили не в автобус, а в зарешеченные "воронки", не дали даже увидеться с встречавшими родными. Повезли в Спорткомитет, к зампредседателя Никонову. Тот обсуждал наши действия в Будапеште, не стесняясь в выражениях. Мы ждали самого худшего. Но тут звонок Никонову. Тот что-то подобострастно говорит в трубку типа "так точно, будет сделано". Кладет трубку, продолжает разговор с нами. Но теперь мы уже из хулиганов вдруг превратились в героев. Здорово сыграли, да еще постояли за честь державы. Велел всех нас премировать по 200 рублей (новыми деньгами). А перед этим за поездку нам заплатили всего по 200 форинтов. Форинт тогда стоил в десятки раз меньше рубля. Беседа с Фурцевой даром не прошла.
- Отчего вы так рано завершили карьеру футболиста - в 28 лет?
- Я в очередной раз сломал руку во время игры. Она долго заживала, но так до конца правильно и не срослась. Вот видишь, она функционирует хуже левой. Даже на аккордеоне после 1968 года нормально не могу играть - только левой на басах. Но я остался в футболе. Остался в родном "Динамо". А это великое счастье не изменять себе и людям.