Тут как будто другой случай. Держу в руках только что вышедшую книгу с портретом Саши Афанасьева, журналиста и писателя, нашего друга, которого хоронили мы два года назад. Под одной обложкой собраны его статьи, очерки и интервью разных лет. Я их уже читал в те годы и как будто неплохо помню. Но начинаю перелистывать и вдруг понимаю, что это надо читать заново, как в первый раз.
Это и есть тот самый "дневник", который многое объясняет в яркой и горькой судьбе Александра Афанасьева. Ведь когда журналист талантлив и честен, то его публикации, собранные вместе, и становятся своего рода исповедью.
Он был одной из звезд "Комсомолки" в лучшие ее годы. Автор громких публикаций и организатор небывалых акций. Именно он провел на РАФе первые в истории страны выборы директора завода. И благодаря его стараниям в газете появилась памятная статья Солженицына "Как нам обустроить Россию?", да и для возвращения писателя на Родину Саша приложил немало сил. Еще одна затея Афанасьева - Римский клуб, в котором сошлись знаменитые литераторы разных лагерей, чтобы объединиться вокруг судьбы Отечества. Саша много работал и на телевидении: вел передачи, снимал документальные циклы. А потом что-то случилось. Творческий кризис? Проблемы со здоровьем? Душевный надлом?
Когда читаешь книгу "Раненое поколение", многое открывается. Раны, которые нанесло время нашему поколению, для самого Саши оказались смертельными. Так бывает с самыми талантливыми и совестливыми. Это ведь не он менялся в последние годы, а жизнь, подстроиться к которой не мог и не хотел.
В книге есть очерк о Солженицыне, в котором в связи с проблемой возвращения писателя в Россию есть такие слова: "Это нам себе и друг другу надо говорить: возвращайтесь! И дай нам Бог еще к себе - подлинным - вернуться. А он... Он и так никогда не уходил - ни от себя, ни от России".
Теперь видишь: как будто о себе сказал. Очень многое он почувствовал, понял и болезненно пережил раньше других. Изо всех сил пытался удержаться на дороге, когда все вокруг катилось под откос, а окружающим казалось, что это он оказался на обочине.
Что-то в последних публикациях выглядит слишком резким, несправедливым. Но его обиды не за себя, а за страну и народ. Это не пафос и не громкие слова, если оплачены они собственной жизнью.
"Я, когда-то отстаивавший национальное согласие, сегодня вполне осознаю: согласие необходимо, но в нынешний момент - с этой гнилью, плесенью, ворьем - национальное согласие не то что невозможно - оно гибельно. Опухоль не холить надо. А устранять. Чтобы пророс слой Мининых и Пожарских, необходимо не долготерпение, а смелость счистить дурно пахнущий слой коллаборационистов и коррупционеров".
Так писал он в 1999 году. А вот строки из апрельской еще публикации 1991-го:
"Нам бы только перестать ценить в себе манкуртов и дилетантов, нам бы наступающую ночь простоять - а уж те, кто эту страну наследует, - хотя бы по законам обновляющейся природы, - освободятся от каиновой печати цинизма и разложения".
"Нам бы наступающую ночь простоять..."
Не простоял.