Не так давно Владимир Путин отметил парадокс: после достижения договоренностей о реструктуризации российский внешний долг вырос. Лондонскому клубу кредиторов мы были должны 35 миллиардов долларов, после реструктуризации в общей сложности придется выплатить 42 миллиарда. И действительно - кредиторы идут на отсрочки платежей по займам не в убыток себе. За всякую отсрочку или уменьшение "тела долга" (то есть чистой суммы кредита на текущий день) приходится платить ростом "массы долга". Общая сумма платежей возрастает, растут и сроки платежей. Так в чем же выгода от подобных договоренностей для России?
Когда в 1998 году Михаил Касьянов договорился с Лондонским клубом - это было действительно прорывом. После дефолта, отказа России от выполнения своих международных обязательств такие переговоры были жизненно необходимы, чтобы восстановить прежде всего репутацию нашей страны. Экономический смысл тоже, несомненно, имелся - финансовый кризис был в разгаре, нам была крайне необходима передышка в платежах зарубежным кредиторам. Валютные резервы Центробанка были близки к исчерпанию...
Нынче ситуация принципиально другая. В 2000 году бюджет получил дополнительных доходов более чем на 10 млрд. долларов. Россия может не только платить по долгам, но и даже уменьшать общую сумму долга, тем самым снижая бремя для наших детей и внуков. Это прекрасно понимают кредиторы и потому не спешат соглашаться на новые отсрочки.
А нужны ли они? Ведь любая отсрочка - как ее ни называй - это, по сути, новый кредит. То есть вместо того чтобы уплатить какую-то сумму за пользование старым кредитом, мы просим переоформить конкретный платеж в новый кредит, за который придется заплатить когда-то в будущем. Именно такая логика и такая цепь событий привела к тому, что за последние 15 лет внешний долг России вырос почти в десять раз.
Итак, еще раз: отсрочка платежа по кредиту - тоже кредит. Но зададимся наивным вопросом: зачем берут кредиты? Принято считать, что привлечение внешнего финансирования имеет смысл, если не хватает собственных средств для реализации какого-то очень выгодного проекта. К примеру, у вас есть магазин, в котором торговля идет бойко. Ваши расчеты показали, что можно построить еще десять магазинов - и они вскоре окупятся. Но выручки одного магазина явно недостаточно для реализации такого плана. В данном случае кредит - лучшее решение. Так поступают опытные финансовые менеджеры.
Конечно, государство - не сеть супермаркетов. Оно занимает деньги не для расширения бизнеса, а чтобы покрыть кассовые разрывы, угрожающие макроэкономической стабильности. Проиллюстрируем это всем памятным примером. В июле 1998 года Россия получила от МВФ многомиллиардный кредит, чтобы поддержать стабильность рубля.
Результат известен: цель не достигнута, внешний долг вырос. По поводу причин случившегося написаны диссертации. Мы же снова укажем на вполне очевидное для любого мало-мальски грамотного бизнесмена: кредиты берутся под выгодные проекты. В масштабах же государства можно перефразировать тезис так: кредиты стоит брать под ожидаемое ускорение экономического роста. В 1998 году таких ожиданий не было, как нет их и теперь. Коренных изменений за послекризисные годы не произошло, впечатляющие макроэкономические результаты 2000 года достигнуты преимущественно за счет благоприятной внешнеторговой конъюнктуры. Российская экономика пока еще по-прежнему находится в состоянии весьма хаотическом. По всем прогнозам, мировая конъюнктура в ближайшие годы ухудшится. Следовательно, оснований для оптимизма немного. Зачем в таком случае нам новые кредиты даже в виде отсрочек по текущим платежам?
Ответственный менеджер десять раз подумает, просчитает, прежде чем брать кредит, ведь ему же придется возвращать долг, но уже с процентами. Берешь чужие - отдаешь свои. Когда речь идет о государстве, решение о займе принимает правительство, чиновники. Им-то как раз проще взять кредит, чем воздержаться от займа. Во-первых, проблему возврата решать предстоит, вероятно, не им, а уже другому правительству. Во-вторых, если не брать деньги взаймы, то их надо искать внутри страны. А такая перспектива не может радовать - ведь просто так деньги никто не отдаст. К тому же, беря взаймы, правительство имеет дело с одним-двумя кредиторами. А если попытаться собрать деньги в своей родной экономике, придется работать с миллионами юридических и физических лиц. Намного проще опять же взять кредит...
Рост задолженности уже сам по себе ухудшает финансовое состояние заемщика. Даже если деньги вкладываются в прибыльное предприятие. Если же дела не блестящи, то заемные средства лучше вернуть при первой возможности. Это - аксиомы. Вспомнили мы о них вот почему: российские власти никак не могут решить, что делать с многомиллиардным долгом Парижскому клубу. На размышления осталось всего ничего: очередные платежи предстоит произвести уже в январе будущего года. Платить, понятно, не хочется, хочется договориться об отсрочке. Отсрочки не дают.
Тем временем правительство пытается найти хитрый выход: "конвертировать долги в инвестиции стран-кредиторов". Предполагается, что те, кому мы должны, согласятся на участие в неких совместных проектах с российскими предприятиями. Смелая идея: дескать, наш долг мы вам простим, если вы нас искупаете в потоке ваших же инвестиций. И говорят даже, что Германия уже согласилась...
А может, хватит отсрочек, хватит хитроумных схем? Может, пора приступить к реальному сокращению внешнего долга? Трудно вспомнить отсрочку или кредит, которые бы пошли стране на пользу. Скорее наоборот. Вот и Андрей Илларионов, советник президента, тоже считает, что кредиты надо возвращать, а не набирать новые. Страна и народ от этого станут только богаче. Кто против?