В последнее время о "проблеме-2003", угроза которой встала в полный рост несколько лет назад,
В последнее время о "проблеме-2003", угроза которой встала в полный рост несколько лет назад, стали как-то забывать. А ведь в свое время об этом писали газеты, говорили политики. В Думе по инициативе центристов была создана даже специальная группа по разработке предложений о предупреждении экономических, техногенных и иных катаклизмов, готовых обрушиться на наши головы в 2003 году. Однако впоследствии этот, теперь уже прошедший год не стал таким уж из ряда вон выходящим.
Впрочем, убежден, сама проблема осталась. И суть ее заключается в прогрессирующем износе основных производственных фондов.
Так, в металлургии "пожилой", а то и "пенсионный" возраст характерен почти для 70 процентов основных фондов, в железнодорожном транспорте - 60 процентов и так далее. Крайне неблагополучно обстоят дела и в сырьевых отраслях. Например, в угольной промышленности (являющейся основной для металлургии и энергетики) износ основных фондов превышает 70 процентов. Средства, необходимые на восстановление фондов, уже достигли астрономической цифры - около 750 миллиардов рублей.
Начиная с 1994 года идет, как говорят чиновники, абсолютное снижение объемов основных фондов, что является результатом небольших по объему и постоянно сокращающихся инвестиций в основной капитал. Так, капвложения в 2000 году составили менее трети от уровня 1990 года. Примерно таково же соотношение за этот период и по уровню вводимых в эксплуатацию основных фондов. Поэтому начиная с 1993 года, когда объем выбывшего оборудования превысил объем его поступления, величина парка впервые за послевоенный период начала уменьшаться. Такие печальные явления характерны для многих отраслей с большим количеством фондов. С нового столетия, правда, цифры стали несколько выправляться, но кардинально проблема не решена.
Подобная ситуация чревата потерей экономической независимости страны. Впрочем, такая угроза опасна и для каждого конкретного гражданина.
В последнее время аварии на угольных шахтах участились. По данным компании "Росинформуголь", только за первую половину прошлого года их насчитывается около сорока.
Многочисленные комиссии выявили, что причиной многих аварий является несоблюдение установленных предписаний по проведению работ. Без сомнения, проблема безопасности на шахтах зависит как от объективных, так и от субъективных обстоятельств - так называемого "человеческого фактора".
Этот вопрос не ограничивается лишь соблюдением элементарных правил безопасности, есть в нем и другие нюансы. Один из них, не раз обсуждался на различных совещаниях, в том числе и с участием президента России, касается кадрового состава угольных предприятий.
Угольная отрасль уже давно почти вся акционирована, причем практически первой. А новые собственники все еще не до конца осознают, что в руководящем звене, кроме менеджеров, пусть талантливых, креативных и энергичных, владеющих иностранными языками, получивших образование на Западе, должны быть и горняки-профессионалы. А последних-то сегодня - большая нехватка.
Шахта, как известно, - производство с повышенной опасностью и весьма узкой спецификой. Недаром в прошлом веке горная наука называлась искусством. Действительно, это своеобразное прикладное искусство, когда человек многие и многие годы на практике учится ведению горных работ. И здесь недостаточно таланта универсального управленца. Здесь просто обязательны знания и, главное, опыт. Потому что от неправильных, неточных решений зависит жизнь человека, каждый день спускающегося в забой.
Впрочем, следует отметить, что хорошо подготовленных профессиональных кадров нет даже в Министерстве энергетики, которое курирует угольную отрасль. Да, последняя акционировалась. Но, несмотря на это, убежден, что чиновники Минэнерго не имеют права отстраниться, бросив шахтеров на произвол судьбы. Иначе подобное кураторство - курам на смех, а людям - слезы. Государство обязано оставить за собой (и жестко контролировать) ряд вопросов: прежде всего кадровой политики и безопасности на шахтах.
Однако чего стоит тот факт, что практически ни один чиновник Минэнерго, который сегодня принимает решения по углю, не имеет минимального для горного инженера профессионального стажа работы на производстве.
То же самое происходит и во многих горных вузах. Люди, не проработавшие на производстве ни одного дня, учат "горному искусству" студентов, некоторые из которых потом, также не узнав реального положения дел, остаются в институтах и уже обучают других студентов. Таким образом порочный круг замыкается, а в результате на шахты приходят люди, недостаточно компетентные и профессиональные, а значит - потенциально опасные для производства.
В свое время кандидат в президенты США Рональд Рейган одним из главных лозунгов своей предвыборной кампании сделал такой тезис: если бизнесмен не может обеспечить безопасность труда на своем предприятии, то ему нет места в бизнесе. Причем эти лозунги не разошлись с практическими делами. Уже после избрания его в США была введена не только жесткая система штрафов, но и создана ситуация, когда горе-бизнесмены, на предприятиях которых происходили аварии, просто "выбивались" из бизнеса, уступая место более рачительным хозяевам, умеющим профессионально и правильно организовать работу. Нам бы не грех позаимствовать такой опыт.
Другой немаловажный вопрос, который мною уже не раз поднимался, касается шахтерских отпусков. Установленные еще в эпоху ельцинских реформ, они, пожалуй, являются самыми продолжительными в мире - более 60 дней. За это время любой, даже очень квалифицированный рабочий настолько расслабляется, что, возвращаясь на производство, перестает чувствовать реальную ситуацию, да и просто теряет свои профессиональные навыки. Помимо всего прочего, из-за такого графика шахты должны держать дополнительное число "лишних" людей, чтобы обеспечить и соблюдение права на отдых, и непрерывность производственной деятельности. А ведь это и есть то самое распыление средств, которые традиционно изымаются из финансирования мероприятий по технике безопасности. Мало того, сами шахтеры не прочь пойти на уменьшение отпуска, разумеется, за счет определенных преференций, которые готовы предоставить им руководители угольных компаний. Например, пойти на снижение порогового пенсионного возраста для шахтеров за счет уменьшения их ежегодного отпуска. Однако сегодня никто не хочет взять на себя ответственность за такое непопулярное решение.
Ко всему прочему есть вопросы, напрямую увязанные с проблемой обеспечения техники безопасности на шахтах, которые требуют решения именно на высоком государственном уровне. Хотя, на первый взгляд, касаются они совершенно иного аспекта. Так, в 90-е годы угольные предприятия были проданы новым собственникам с огромными долгами в федеральный бюджет. Тогда, напомню, страна просто не имела "живых" денег, которые были начисто "вымыты" из экономики, потому и налоги платить было нечем. Из-за неподъемного груза долгов нельзя было взять хорошие кредиты, а значит, терялась и инвестиционная привлекательность компаний.
Сегодня же вопрос с возвратом тех старых долгов напрямую увязан с финансированием (или не финансированием) различных мероприятий угольных предприятий. Помимо развития инфраструктуры и производства, средства, как воздух, нужны и на переселение шахтеров из-за сноса ветхого и аварийного жилья, и на экологию, и на усиление техники безопасности на угольных предприятиях. Например, на развитие добычи метана из угольных пластов, что значительно улучшит безопасность труда на шахтах и позволит получать с помощью "укрощенного" газа тепло и электроэнергию. Вместо этого компании вынуждены отдавать деньги на погашение старых долгов, причем созданных самим государством и во многом искусственно. О какой модернизации производства можно говорить, если долговой пресс угольщиков составляет десятки миллиардов рублей по всей России.
Уверен, что государство должно вплотную заняться данной проблемой и приступить к реструктуризации долгового бремени угольщиков. Несмотря на то, что чиновники Минэнерго по-прежнему игнорируют все призывы о помощи и не желают даже обсуждать вопрос.
Еще один существенный нюанс. Сейчас идет оформление новых лицензий для инвесторов на угольные месторождения. Еще в прошлом году процентное расщепление "аукционных" налогов по новым месторождениям между федеральным центром и регионом было определено как 40 на 60. И это вполне логично - ведь угольное предприятие функционирует не год и не два, а 50 - 60 лет. А чего стоят экологические проблемы, возникающие в результате производства в регионе! Но сегодня принято законодательное решение "расщепить" пропорцию как 90 на 10. Естественно, последние десять налоговых процентов достались регионам.
В такой ситуации решение глобальных проблем отрасли, связанных с той же техникой безопасности, экологией, социальными вопросами и т.п., просто невозможно. Подобная политика стягивания всех средств в центр с последующим их распределением (волевым решением чиновника по понятным только для него схемам) вызывает по меньшей мере удивление. Причем подобная экспроприация происходит вместо того, чтобы поддержать регионы, где все-таки лучше знают, в решение каких первоочередных задач надо вкладывать деньги.
Однако все происходит с точностью до наоборот, что весьма опасно, повторюсь, и для государства в целом, и для его гражданина. И уже не удивляешься очередным авариям на шахтах. Чего еще можно ожидать, если государство снимает с себя ответственность за положение дел на шахтах и лишь раздает руководящие указания.
Скупой, как известно, платит дважды. В нашем случае - жизнями шахтеров. А в итоге страна может получить глобальную, из года в год перманентно переходящую проблему - "проблему-2004", "проблему-2005" и так далее.