Десять лет назад, когда весь мир собирался отмечать 60-летие Победы над фашистской Германией, я лежала в баварской клинике и с большим интересом слушала воспоминания своей соседки, 90-летней фрау Шеффер. Ее сиделка, бритая Петра, бунтовала молча: раскрывала разворот журнала с документальными фото и подносила его к носу подслеповатой фрау: «Вот! Советский солдат у немки велосипед отнимает!» «Да-а, — озадаченно тянула старушка и добавляла: — Страшная война была. Ее Гитлер начал, он мне никогда не нравился...»
Упорядочив свои эмоции по поводу Петры, я задним числом придумывала гениальный ответ: «Да если бы мы даже вывезли из Германии все, от флейты Фридриха Великого до последнего ржавого гвоздя, и тогда бы вы не смогли расплатиться за то, что сделали...» Это слова не мои, а бывшего нашего посла в ФРГ Валентина Фалина, сказанные им в Берлине на официальном приеме по случаю 50-летия возвращения Советским Союзом «предметов культурного наследия ГДР, временно хранившихся в СССР», куда его неосторожно пригласили организаторы. А предваряли их другие — о том, что у него свой особый счет к войне: фашисты его бабку, тетку, двоюродных братьев и сестер гоняли по гатям под Ленинградом в качестве живых разминирующих устройств, из десяти выжили двое. А в деревне его отца из 150 домов уцелел всего один, и живыми вернулись два человека — его тетя и солдат без ноги.
Говорят, эта не вполне дипломатическая речь страшно возмутила «лучшего немца» Михаила Горбачева. Зато я всякий раз выспрашиваю у Валентина Михайловича те подробности и в знак восхищения как бы невзначай стараюсь коснуться худющего его плеча. Мне нравятся не только слова, но и сам момент — возможно, неподходящий с точки зрения здравого политика. Но что такое подходящий момент и здравая политика, когда ты, как Валентин Михайлович, теряешь 27 своих родственников? Когда не теряешь, то, как Петра, разгром фашизма считаешь поражением Германии.
Впрочем, не Петрой единой жива Германия. Жива она и Вольфгангом Герке, лидером немецких левых, который в недавней нашей беседе долго говорил, как важно для немцев это событие — 70-летие победы над фашизмом, что очень рекомендовал бы канцлеру Меркель непременно быть в Москве на параде Победы. И вспоминал бывшего федерального президента Рихарда фон Вайцзеккера, который первым из немецких политиков употребил по этому поводу вместо слова «поражение» слово «освобождение».
Похоже, немцы давно начали обсуждение, быть или не быть их канцлеру в Москве во время майских праздников, а мы лишь на днях подхватили тему.
Вчера прочитала, что фрау Меркель не будет-таки на параде в честь 70-летия Победы, она объявится у нас лишь на следующий день у Могилы Неизвестного Солдата. Зато, мол, приедет вождь Северной Кореи Ким Чен Ын. Автору заметки явно хотелось соригинальничать. Но ему далеко до коллег журнала MAXIM, разместивших на двух разворотах в одном ряду с упырями всех мастей — от Джека-потрошителя до Гитлера — фото советских девушек-снайперов. Клеймить не буду, у каждого своя стыдливость сердца. Если мама с папой ее недодали, тут уж ничего не попишешь. Это касается не только крайностей типа выходки MAXIM, но и заметок простеньких, хотя и с претензией, типа «Путин раскрыл цель «циничной лжи» о Великой Отечественной войне». Авторы гордо носят фигу в кармане и элементарное косноязычие выдают за «прикол». Такая у них цель, оперируя их лексиконом, — приколоться.
Дальше будет становиться все прикольнее — когда совсем отойдет «уходящая натура». На этой неделе в Узбекистане умер 93-летний Камолжон Тургунов, последний из остававшихся в живых защитников Дома Павлова в Сталинграде. Их и тогда-то, в ноябре 1942-го, после трех месяцев непрерывных вражеских атак, оставалось 10 человек. А теперь счет и вовсе закрыт... Нас с коллегой недавно потрясла взрослая девица, которая никогда не слышала о Зое Космодемьянской. Мы устроили ей допрос с пристрастием: «А о героях Краснодона ты слыхала? А о Матросове? О Карбышеве?» Она чуть не со слезами оправдывалась: «Да вы хоть у кого в нашем классе спросите — никто не знает!» Неужели все так запущено? Когда Арсений Яценюк считает, что Советский Союз напал на Германию и Украину, а поляки уверяют, что украинцы освободили узников Освенцима, мне это кажется приколом. Лепят горбатого. Не в самом же деле они не знают... Или в самом?
Французский политик передает свой разговор с президентом Польши, удивляется ненависти того к русским. К людям, освободившим поляков от фашистов чудовищной ценой — 600 тысяч советских людей полегло в Польше. Но все равно мы оккупанты, поскольку помогаем сепаратистам Донбасса. Мне это напоминает старый анекдот: «Это вы вытащили моего ребенка из проруби? А где же шапочка?»
