Раньше, когда государство все расходы по содержанию театров брало на себя, руководителей коллективов не особенно волновало, сколько зрителей придет на представление - двадцать или сто двадцать. Более того, если какой-нибудь спектакль (обычно по цензурно-идеологическим соображениям) снимался с репертуара, все знали: деньги, потраченные на постановку, будут списаны за счет государства.
Теперь же, когда театры сами достают средства, то даже неудавшийся спектакль выпускают на публику, потому что деньги вернуть можно только за счет зрителей. И тут что бы ни писали журналисты, как бы ни критиковали эти "полуфабрикаты" - театры игнорируют мнение прессы, ибо сегодня закрыть плохой спектакль не может никто ввиду творческой свободы. (А часть зрителей по старинке думает: если ругают - значит, там что-то есть интересное. И клюют на эту наживку).
Удивительная картина получается: руководители стационарных театров ругают антрепризу за откровенную халтуру и сами же ее поощряют в своих коллективах. Более того, расписание спектаклей на месяц составляется так, чтобы та или иная знаменитость могла выехать с антрепризой на гастроли. Когда я спросила у Евгения Стеблова, как ему удается совмещать киносъемки, антрепризу и работу в Театре Моссовета, он ответил, что тут никаких проблем не возникает, потому что дирекция всегда идет ему навстречу. А если таких знаменитостей несколько в театре - представляете, как надо крутиться руководству, чтобы составить репертуарную афишу... И тем не менее оно идет на это, ведь звезды "кормят" их коллектив, обеспечивая театру приток зрителей. Поэтому мастера не уходят с насиженных мест, а в доходных антрепризах могут участвовать, когда им вздумается.
Но то, что позволено звездам, не позволено рядовым артистам. Рыночная экономика еще резче разделила служителей Мельпомены на белую и черную кость. Правда, иногда художественные руководители спохватываются и начинают наводить порядок в своих вотчинах, как это сделал Александр Ширвиндт , уволив из Театра сатиры Валерия Гаркалина за нарушение трудовой дисциплины.
В то же время все понимают, что если руководителям театров предложат выбирать между деньгами и "принципами", моралью, - они выберут первое - ради сохранения театра. Но какого театра? Типично развлекательного, где в качестве заглавного достоинства спектакля называется сумма средств, вложенных в него, как это сейчас происходит с дорогостоящим мюзиклом "Нотр-Дам".
Уже ни для кого не секрет - прежние театры с их традиционным почти семейным укладом постепенно исчезают, хотя в Москве еще остались коллективы, где главным режиссерам удается сохранить атмосферу дружелюбия и доверия, уважения к своей профессии и требовательного отношения к себе. Это Малый, "Современник", Мастерская Петра Фоменко, ТЮЗ, Молодежный и небольшие коллективы, выросшие из студий: "На Покровке", "Около дома Станиславского", Театр на Юго-Западе. Несмотря на свое небогатое существование, они принципиально не сдают часть своих помещений в аренду, считая это унизительным для себя.
На днях я побывала у Любимова на "Фаусте", который показывают на старой сцене "Таганки". И что же меня больше всего поразило? Увы, не спектакль (об этом отдельный разговор), а заново отреставрированный вестибюль с современным дизайном. Там всюду стоят цветы в больших корзинах, на стенах развешаны портреты актеров и яркие афиши, а в укромных уголках фойе выставлен театральный реквизит. И, конечно же, на самом почетном месте висит фотография Владимира Высоцкого. Самое интересное, что и на второй половине здания, у Губенко, отвоеванной им для "Содружества актеров на Таганке" в бесконечных судах с Любимовым, тоже стоит скульптура Высоцкого. Только там все неухожено и запущено. Вместо приветливых девушек - ворчливые старушки, а в буфете - стойки, как в забегаловке.
Впрочем, чего еще можно ожидать, если здесь почти каждый вечер выступают антрепризы, сцена превратилась в прокатную площадку, и никому дела нет до того, уютно зрителям в театре или нет. Неужели Николай Губенко потратил столько сил и здоровья для того, чтобы тут игрались не его спектакли, а чужие? Все это делается ради денег от аренды. Но ведь, наверное, есть и другие способы поиска средств, чтобы театр оставался театром, а не домом культуры, где актеры чувствуют себя как в гостях. Тот же 85-летний Юрий Петрович умудряется (не прибегая к аренде) доставать деньги и на реконструкцию фойе, и на новые постановки, да еще новую смену актеров воспитывает: уже сейчас, настаивает он, надо думать о завтрашнем дне театра, то есть ориентироваться на молодежь.
А кто бы мог представить"еще два года назад, что никому не известный Центр драматургии и режиссуры под руководством Алексея Казанцева и Михаила Рощина (расположенный рядом с Таганкой) не просто превратится в модную экспериментальную площадку Москвы, а станет главным участником недавно прошедшего в столице фестиваля "Новая драма". Главный приз на нем был присужден спектаклю центра "Пластилин" в постановке молодого режиссера Кирилла Серебренникова.
На этот смотр приехали не только молодежные театры из разных городов России и зарубежья, но и Малый театр из Петербурга с постановкой Льва Додина "Московский хор" по пьесе Людмилы Петрушевской. В течение двух вечеров публика буквально ломилась на этот тонкий, мудрый, ироничный спектакль, где в течение вечера проживалась жизнь одной несуразной московской семьи. Здесь было все: и возвращение реабилитированных родственников из ссылки, и одиночество женщин, покинутых мужьями, и первая любовь, и злая ревность, и измены... Лев Додин в очередной раз доказал, что если у театра есть серьезная художественная программа и он следует ей, то публика, устав от дешевых поделок, рано или поздно потянется к настоящему искусству, где герои любят душой, а не только телом.
Как правило, Додин репетирует долго и подробно, что сейчас может себе позволить не каждый режиссер - рынок подстегивает: быстрей, быстрей. Не случайно во МХАТе имени Чехова премьеры выходят каждый месяц. Причем если два года назад Олег Табаков, возглавивший театр, обещал публике созвездие режиссеров с мировыми именами, то теперь несколько изменил тактику. Собирая знаменитых актеров со всей Москвы и даже из Питера, щедро оплачивая их труд с помощью спонсоров, он стал ориентироваться в основном на молодых режиссеров, отдав им в полное распоряжение малую и новую сцены.
Надо заметить, что и Олег Табаков, и Петр Фоменко приглашают в свои коллективы начинающих режиссеров еще и потому, что они преподают в театральных вузах и переживают за своих выпускников. А в других театрах идет охота за маститыми режиссерами, так как отлично сделанные постановки долго держатся в репертуаре театров, следовательно, приносят им доходы. Это, например, хорошо понимает Михаил Ульянов, и, хотя театральная эстетика Владимира Мирзоева не совсем сочетается с вахтанговскими традициями, он все равно приглашает скандального авангардиста в свою труппу и выигрывает. Кроме того, поставленный здесь "Ревизор" Римаса Туминаса, приехавшего из Литвы, стал событием уходящего сезона. Константин Райкин в своем "Сатириконе" тоже подбирает постановщиков самого высокого ранга. Взять хотя бы Роберта Стуруа, который, можно сказать, прописался в Москве вместе с грузинским композитором Гия Канчели. А на днях тут состоялась премьера "Макбета" Эжена Ионеско в постановке питерского режиссера Юрия Бутусова, ставшего известным в Москве благодаря "Золотой маске".
Сегодня каждый театр вынужден "держать нос по ветру" и хорошо ориентироваться в рыночном пространстве, иначе он завянет и никакие прошлые заслуги не помогут. Недавно в Ярославле мне рассказали, как первый русский театр имени Федора Волкова без всякой помощи стал выезжать с гастролями за границу. Предприимчивый директор связался с русскими центрами в зарубежье, договорился об аренде помещений и, усадив труппу в автобусы, повез ее в Прагу, Стокгольм, Париж. Актеры до последнего момента не верили, что такое чудо возможно, и, только увидев Эйфелеву башню, поняли, что это не сон. И что характерно - после этого ярославцы валом повалили на спектакли своего театра: ведь если Европа приняла его работы, значит, они чего-то стоят...
Вот такие чудеса бывают в нашем театральном хозяйстве. Следующий сезон - не за горами. Увидим, какие сюрпризы он преподнесет.