Собственно, и Мытищи названы так, потому как с этих торговых "мореходных" людей брали за перевалку кораблей деньги, налоги - мыт. Спустить на воду свое исследовательское резиновое создание решаем ниже по течению, побродив по берегам в районе метро "Ботанический сад" - там, где Яузу рассекает улица Вильгельма Пика. Трудно подобраться к воде: кругом либо высокие заросли травы, либо грязные топи.
Побродив по прибрежным хлябям, десантируемся в нашего "Малыша"(так решили для простоты обозвать резиновый корабль) - ПОПЛЫЛИ! Опыта подобных водных путешествий своим ходом практически никакого. Поэтому лодка время от времени начинает кружиться волчком, весла почему-то вырываются из рук и резиновых уключин. Да еще русло все время перегораживают коряги, речушка петляет. Ближайшее пересечение по маршуруту - проспект Мира. Но пока мы вплываем в тихий, зеленый мир прибрежных кустарников и деревьев, довольно спорого течения. Радуемся, что "Малыш" начинает привыкать к нашим рукам, а мы к его норову.
А ВОКРУГ - ТИШИНА
Фырь, фырь, фырь... Резкие, хлесткие звуки, возникшие так неожиданно, даже напугали. Две утиные семьи со стайками малышей выскакивают из зарослей осоки и несутся вперед. Дикий мир природы приветствует экспедицию "Труда". И кажется, что мы не в густонаселенном районе ВДНХ, а где-то в таежных или амазонистых дебрях.
Лодка довольно бойко проскакивает песчаные мели, густые заросли травы и даже коряги. Резиново-пластиковая плоть "Малыша" каждый раз стойко держала удар. Хотя особого риска нет. Самая большая глубина где-то полметра. Непросто выворачивать на постоянных изгибах русла. Плывем то боком, то задом наперед. Скорость наша не очень велика, но с надеждой на хорошее попутное течение рассчитываем добраться до парка "Сокольники". А там, глядишь, и дальше.
Удивляет тишина. И когда вдруг понимешь, почему так тихо, становится грустно. Ни всплесков резвящихся рыбешек, ни полетов стрекоз, ни кваканья лягушек, ни птах, ни их гнезд... Яуза - совершенно мертвая, исключая, конечно, уток. Сколько мы ни плыли, сколько ни высматривали хоть какую-нибудь полезную и бесполезную живность, - тщетно. Зря взяли и мазь от комаров. И в самых густых зарослях мошкара не тревожила.
Даже бомжей, перебирающихся на лето из подвалов и чердаков на природу, по берегам тоже не видно. Только раз заметили небритых аборигенов. Троица местных алкашей соорудила на лужайке столик из картонного ящика и за бутылками пива заинтересованно что-то обсуждала. Мутными глазами они равнодушно проводили экспедицию.
Влюбленных, несмотря на чудную погоду, тоже оказалось меньше, чем можно было предположить. Раза два всего за несколько километров наш "Малыш"вспугнул невинные целующиеся парочки. Даже в тихих лесах парка "Сокольники", куда мы все-таки доплыли, не было никого. Все основные встречи, в их число можно включить еще пару пенсионерок, прогуливавшихся по берегам, состоялись только в самом начале маршрута. При этом аборигены, несмотря на разницу в возрасте, реагировали на нас в целом одинаково - удивленные глаза, растерянная улыбка - и вихрь радостных жестов. Из чего можно было заключить, что по крайней мере последние лет тридцать-сорок здесь, кроме нас, никто не проплывал. И сердца наши наполнялись гордостью первопроходцев.
Постепенно становилось ясно, почему оптимисты-москвичи обходят Яузу стороной. Запахи. "Ароматнейшие" потоки текли в реку, потоки черной, ржавой, тухлой жижи из каких-то проржавевших труб, утыкавших на всем протяжении маршрута берег. Из многочисленных бетонных коллекторов, из канав, каналов. Их десятки, сотни... Что-то отвратительное истекало от рычащих по берегам реки строек, домов, заводов. Ацетонисто-бензиново-нашатырно-нефтяной и еще какой-то изысканный букет парил над водными потоками. Он был то слабее, то просто нестерпим, но был постоянно и не исчезал ни на минуту, ни на секунду. Яуза от этих жутких городских "парфюмерных" инъекций по мере своего течения становилась все глубже, судоходнее и чернее. И зловоннее.
Несколько раз мы натыкались на стоки фекалий. Незабываемые мгновения. Такое впечатление, что плывешь в канализационной трубе.
Про рыбок, насекомых, влюбленных москвичей и москвичек, бомжей сразу стало все понятно. Возле таких потоков и тем более в них самих невозможно летать, плавать, размножаться и даже пить водку. И оставалось только восхищаться мужеству и какой-то невероятной жизнестойкости крякующих созданий. Вы не представляете, с каким отвращением приходилось лезть в маслянистую черную воду, каковую и водой назвать сложно, чтобы достать выпавшее весло или стащить лодку с мели.
Какие пляжи, какие резвящиеся в воде детишки? Этого и в помине нигде нет. И быть не может. Это тем более обидно, что река протекает в невероятно живописных местах и могла бы дать отдых тысячам и тысячам горожан...
Где ваш пропуск?
..."Стоять! Быстро гребите к берегу!" Грозные окрики прервали мои, безусловно, по-граждански правильные размышления. Реку пересекал железный мостик, собранный из арматуры, листов стали. На нем, выказывая явное беспокойство, суетились трое в камуфляжной форме, вооруженных пистолетами, с рациями в руках. Еще двое бежали, чавкая сапогами по илу, навстречу экспедиции по берегу.
- А что такое? - задали было мы вполне интеллигентный вопрос.
- Лодку на берег...
Бедный, бедный Миклухо-Маклай... Каково ему-то было, когда навстречу исследователям устремлялись с дикими воплями вооруженные луками и копьями папуасы...
Оказалось, что мы заплыли на территорию какого-то строго охраняемого военного объекта.
- Да вы как вообще здесь оказались?! Это же закрытый объект.
Объяснили, что просто плыли (у собеседников глаза на лоб), что никаких запретительных знаков и предупреждений не видели. Но чем больше мы оправдывались и вежливо удивлялись самому факту задержания, тем больше на нас смотрели как на диверсантов: "Ну, вы влипли, ребята!" Приказали стоять и не двигаться. Двигаться и так не хотелось: с одежды стекал аромат Яузы. Тщательно проверили вещи, лодку. Начались радиопереговоры с каким-то высоким охранным руководством. Обстановка накалялась. Хорошо еще, что взял с собой (уже не думал, что на Яузе оно понадобится) "трудовское" удостоверение и что оно во время бросков за веслами не выпало и не намокло... Записали адреса, служебные телефоны...
- Вашу газету я читаю давно и уважаю, - пояснил главный начальник в штатском, который пришел на разборки. - Вы напишите, что Яузу надо чистить, что она захламлена. Видели небось сами? А о том, где вас конкретно задержали, не пишите...
Что мы, естественно, и пообещали, сообразив, как нам здорово повезло. В результате с миром и по-доброму хозяева прибрежных засекреченных земель нас отпустили, великодушно позволив проплыть всю оставшуюся акваторию закрытого объекта. При этом один из суровых охранников топал на всякий случай за нами по берегу, внимательно наблюдая за всеми передвижениями экспедиции.
ОТ СВАЛКИ К СВАЛКЕ
Нештатная ситуация добавила сил, и мы быстро пронеслись под проспектом Мира, роскошным арочным акведуком и со всего маха въехали в плотину. Плотина состояла из бочек, веток, множества пластмассовых бутылок и канистр, утыканных гвоздями досок. Такие естественным образом возникшие грязные преграды, состоящие из отходов человеческой жизнедеятельности, встречались вниз по течению и дальше. И все они были настолько плотно утрамбованы и непроходимы, что приходилось с отвращением прыгать в воду, вытаскивать на берег лодку и тащить ее по густой грязи. Скоро и весла, и лодка почернели.И мы сами стали похожи на черных и давно не мытых папуасов.
Что только не попадалось нам в великой красавице Яузе. Банки, склянки, разобранные машины, трубы, бетонные блоки, арматура, мотки проволоки, ящики, бутылки из-под пива, остовы телевизоров... Впечатление, будто некую гигантскую свалку взяли и залили водой. В этом густом бульоне мы, как пиявки, и плыли. Фрагменты тихой, спокойной и более или менее свободной от хлама воды были редкими и короткими. В эти мгновения мечталось о том, что было бы, если бы реку прочистили, углубили... И тогда можно было бы открыть здесь, на Яузе, туристские водные маршруты на лодочках, легких катерах, скутерах, амфибиях...Удивлять людей и самих себя красотой Яузы, зарабатывать деньги...
И где, черт возьми, все эти экологические посты, инспекции, дружинники, просто милиция? Где наша орава бдительных и подозрительных инспекторов?
Какой-то странный грохочущий шум вторгся в наше мирное и тихое плавание. С каждым метром, каждой секундой гул нарастал, все более походя на шум водопада. Мы напряженно всматривались в даль реки. Какое еще испытание уготовила нам Яуза? Пороги. Настоящие пороги, среди которых бурлила бурая вода. То ли завал бетонных обломков, то ли природных камней, то ли того и другого... Нырок вниз, подъем, перекатом по волнам. Лодку бросило в одну сторону, потом - в другую. Развернуло боком, и так немыслимыми скачками мы пронеслись метров с полсотни, пока вода не утихла. На берегу за нашими маневрами наблюдали трое мужиков в спецовках и тремя бутылками водки в руках. Расположились они возле какого-то явно заводского забора.
- Что это за место? - крикнули мы сухопутным жителям столицы.
- "Красный богатырь" - тот, что галоши делал...
Мы неслись от стремнины к стремнине. Яуза словно сошла с ума. Повороты, очередные буруны, средневекового типа темный кирпичный тоннель, над которым прогрохотал трамвай... Вдали уже показались дома, гранитные бока Яузы - река приближалась к своему цивилизованному руслу и обещала спокойное плавание.
План экспедиции мы выполняли. Очередной поворот, отчаянно отталкиваемся от берега - и вдруг из-под лодки неожиданно бьет высокий фонтан брызг. Суденышко резко проседает и начинает медленно тонуть. Резиновый бок "Малыша" расползается чуть ли не пополам - острые края арматурины, притаившейся среди корней дерева, распороли оболочку, как бритвой...
Доплавались.