Легко сказать, да трудно сделать. В последние годы у нас всегда начинали с обещаний - экономического роста, развития промышленности, социальной сферы, культуры. Но достичь поставленных целей все не удается.
Может, что-то делаем не так? Для рыночной экономики нужны собственник, инвестор, условия для инвестиций. С собственника, собственно, все и началось. При Горбачеве долго рассуждали о бесхозяйственности и необходимости "воспитывать чувство хозяина" у трудящихся. В результате большинство российских предприятий после приватизации стали собственностью трудовых коллективов. Но "чувство хозяина" оказалось мимолетным и копеечным, и вскоре заводы и фабрики за гроши были скуплены у рабочих руководством.
Обирая свои же собственные предприятия, директора перекачивали ресурсы в наспех зарегистрированные посреднические компании.
Ни горбачевский трудящийся с "чувством хозяина", ни купивший за ваучеры предприятие новый собственник-однодневка не стали настоящими инвесторами.
И тогда государство подалось к кредиторам. За годы правления Горбачева и Ельцина внешний долг СССР и России вырос с 15 до 150 миллиардов долларов. В августе же 1998-го и вовсе случился "киндер-дефолт": государство "кинуло" всех сразу - и своих, и иностранцев.
Не успел народ оправиться от очередной "загогулины", как пресса начала пугать инвестиционным кризисом уже в 2005 году в базовых отраслях промышленности: электроэнергетике, железнодорожном транспорте, угледобыче и даже нефте- и газодобыче. Оборудование, основные фонды настолько изношены, что требуются огромные средства для их замены. А их у предприятий нет. Спасти ситуацию в состоянии лишь крупные инвесторы.
До недавнего времени на общем весьма скудном ландшафте российской экономики, как оазисы в пустыне, выделялись несколько крупнейших компаний, завоевавших авторитет, в том числе и на международном рынке, - Газпром, "ЛУКОЙЛ", "Сибал", "Норникель" и ряд других. Их благополучие во многом основано на грамотно построенной экспортоориентированной стратегии. А, как известно, наиболее ходовой на западном рынке российский товар - сырье и металлы. Плюс к этому - доминирование на финансовом рынке, ресурсы которого до кризиса 1998 года были напрямую связаны с госбюджетом.
Остальные сектора экономики очень долгое время оставались малоинтересными для успешных компаний и менеджеров. У некоторой части интеллектуальной элиты даже возникли пораженческие настроения: дескать, в новых условиях России суждено оставаться сырьевым придатком Запада.
Находили и объективные объяснения тому, что экономика сжималась на глазах, подобно шагреневой коже, - суровые климатические условия, неконкурентоспособность большинства российских предприятий по сравнению с западными аналогами, неквалифицированность российского менеджмента, да и попросту наше доморощенное воровство без границ. Многим казалось, что перспектив у нас на пути развития рыночной экономики - никаких. И единственное, что еще остается, - выработать "новую русскую идею" и, вооружившись ею, двинуться к возрождению державы "всем врагам назло". В том смысле, что пора, мол, кончать бузу и вернуться к старой испытанной административной экономической модели.
Финансово-политический кризис 1997-1998 годов, подобно холодному душу, остудил горячие головы как контрреформаторов, так и ультра-либералов. Вдруг выяснилось, что Россия с ее экономическими и политическими неурядицами - вовсе не оригинальна. И забаррикадироваться от всемирных, глобальных процессов, как положительных, так и негативных, в одностороннем порядке нам не удастся.
Как известно, в любом кризисе есть позитив. Вдруг оказалось, что приносившие ранее лишь дивиденды примитивно-экспортные операции и валютно-финансовые спекуляции могут привести крупнейшие компании к настоящему краху. Многие весьма болезненные перемены в структуре экономики, которые было необходимо произвести давно, свершились автоматически. Дутые финансовые пузыри, а также политические и бизнес-репутации лопнули. Реализм, компетентность и профессионализм были востребованы жизнью и рынком.
Возник большой внутренний спрос на продукцию нашей отечественной промышленности, а не только сырьевых отраслей. Вдруг выяснилось, что есть немалый спрос на наши товары и за рубежом. Неожиданно возник "бум" потребительских расходов, который добавил около 17% в общее увеличение спроса. Лидеры российского бизнеса всерьез занялись реструктурированием предприятий перерабатывающих, производящих достаточно сложную продукцию, которая находит сбыт прежде всего в России.
Крупнейшие финансово-промышленные группы в стратегии своего развития делают теперь акцент на инвестиции в реальный сектор, а не в спекулятивные ценные бумаги. Так, "Сибал", не ограничиваясь высокодоходными операциями с алюминием, начинает заниматься выпуском автомобилей и автобусов, ведет переговоры об участии в производстве самолетов. "ЛУКОЙЛ" приобретает не только нефтеперерабатывающие и нефтехимические производства, но и сеть автозаправок в Восточной Европе.
Сегодня уже очевидны успехи "Интерроса" в управлении "Норильским никелем". Важно, что группа инвестирует не только в сырьевые производства. "Интеррос" объединил также энергомашиностроительные предприятия Петербурга в новый концерн "Силовые машины".
Финансово-промышленные группы сегодня - одновременно и источник, и средство экономического роста. Обладая высоким потенциалом не только финансовым, но и организационно-менеджерским, ФПГ способствуют реструктуризации реального сектора экономики России. И результат такой политики налицо: по самым свежим данным Госкомстата, рост ВВП России за последние два года составил 14,1 процента!
Таким образом, накопленные опыт и ресурсы лидеров российского бизнеса ныне на деле, а не на словах используются для возрождения России.
Лет сто назад в России производилось немало товаров высшего качества. Легенды мирового бизнеса - Фаберже, Нобель, Смирнов - получили известность как российские предприниматели.
Новые времена создали и новые имена. Ходорковский, Дерипаска, Потанин, Бендукидзе, Мордашев, Богданов, Миллер - благодаря им складывается образ России как динамично развивающейся современной державы. Некоторые наши товары уже сейчас настолько конкурентоспособны, что против их импорта ряд стран вводят всякого рода препоны и санкции, - текстиль, металлы, военная техника.
Пока что подобные факты возрождения российской промышленности еще не стали массовым явлением. Тем не менее перемены к лучшему налицо. Без развития достижений науки и техники, без высоких технологий нам не удастся занять достойное место в современном мире. И такие убеждения из громких и красивых лозунгов становятся повседневной практикой крупнейших компаний. Ведь в конечном счете именно крупный национальный бизнес больше всех заинтересован в стабильности и процветании страны.
Так что незачем искать новую русскую идею - она уже давно сформулирована и действует: "Что хорошо для бизнеса - хорошо для России".