Напомним, что генпрокурор Владимир Устинов в своем обвинительном выступлении потребовал для подсудимых самых суровых мер наказания, которые в настоящее время применяются в России за такого рода преступления. И теперь Салмана Радуева может ожидать пожизненное заключение, а трех его соучастников нападения на Кизляр - 15 лет строгого режима. Решающее слово остается за судом. Еще с первых дней этого процесса злые языки пророчили ему затяжную развязку. Как минимум - на 5-6 месяцев. Причем в прессе даже публиковались предположения о намеренном затягивании всей судебной процедуры генпрокурором Устиновым. Мол, пока главный прокурор страны выступает на процессе гособвинителем, его никто в отставку не отправит. Но процесс по такому масштабному делу практически завершился. Рассмотреть его удалось всего за один месяц. И как ни пытались подсудимые и их защита "перевести стрелки" с уголовных преступлений, совершенных бандитами в Кизляре и Первомайском, на политические рельсы, у них это не получилось, ибо никакой политики в их действиях и близко не было.
- Многие, и прежде всего сами подсудимые, ожидали от нашего процесса политических выводов, - подчеркнул генеральный прокурор в своей обвинительной речи. - Вынужден разочаровать: в преступлениях, в которых они обвиняются, нет и не может быть никакой политики. Следственные органы убедительно доказали, что подсудимые совершили бандитское нападение, им инкриминируются захват заложников, терроризм, убийства и другие преступления. Политическая составляющая в них отсутствует.
И действительно, какие стремления к лучшей жизни своего народа могут оправдать налет на мирный Кизляр, захват больницы с роддомом, зверства и издевательства над простыми дагестанцами? Да и в благородные цели, из-за которых якобы пошли бандиты на столь варварские методы, верится с трудом. Вспоминая, какой беспредел царил в Чечне после хасавюртовского "мирного договора", нельзя не согласиться с выводами Владимира Устинова, которые прозвучали в суде: "Целью чеченских сепаратистов было отторжение от России важнейшего в геостратегическом отношении региона, превращение его в криминальный анклав".
- Разве в этом заключаются суверенитет и независимость, разве такой свободы хотел народ Чечни, разве он хотел, чтобы "государственной" политикой стал терроризм? - обратился генпрокурор к подсудимым. И тем нечего было ответить. Все дни процесса над Радуевым и его подельниками жители Дагестана надеялись, что для главного обвиняемого прокурор потребует смертной казни. И первый вопрос после его обвинительной речи был именно об этом. - Признаться, я тоже полагаю, что Радуев заслуживает высшей меры наказания. Но как действующий прокурор я не имею права требовать от суда такого приговора: в российском законодательстве действует мораторий на смертную казнь, - ответил гособвинитель.
Теперь дагестанцы ждут приговора в надежде, что суд не станет смягчать требования гособвинения.