В школе (официальное ее название - специализированный учебно-научный центр при МГУ имени М.В.Ломоносова) все устроено по университетскому образу и подобию. Вместо уроков - лекции, семинарские занятия, коллоквиумы, спецкурсы. Вместо учительской - кафедры математики, физики, информатики, химии и гуманитарных дисциплин. Почти все педагоги параллельно преподают в МГУ, каждый пятый имеет докторское звание. "Здесь ученого элемента плотность очень высока: аспирант и полдоцента на процент ученика", - поется в школьном гимне.
Уже по первому впечатлению видно, что вундеркинды от математики - народ непростой. Как ни пыталась я разговорить одного из победителей недавней олимпиады по информатике, ничего, кроме односложных "да", "нет", "нормально", в ответ не получила. Директор школы Анатолий Часовских только смущенно махнул рукой: "Вы уж его простите, талант - это всегда вещь в себе". Тем временем "надежда отечественной науки", хмыкнув что-то похожее на "угу", гордо удалился, шаркая тапочками.
Часам к шести вечера все обитатели Колмогоровского интерната скидывают ненавистные официальные костюмы, за которые руководство ведет непримиримую войну (галстуки оно проиграло), и переобуваются в тапочки. Но свободного времени на что-либо, кроме учебы, у ребят почти не остается. В школе тринадцать классов: десять физико-математических, два химических и один биологический. Те, кто учится по двухгодичной программе (10-й и 11-й классы), зовутся соответственно новичками и стариками, одногодки (11-й класс) - ежами. Медаль на выпуске получить крайне трудно. В прошлом году, правда, руководство расщедрилось: выдало два "золота".
Среди бывших воспитанников школы - более 500 кандидатов и 100 докторов наук, есть один академик. Дмитрию Трещеву, ученому с именем, преподавать в интернате незазорно. На мой вопрос, не скучно ли возиться с детьми, профессор ответил: "Они меня постоянно удивляют, даже дают решения, которых я прежде не знал". Директор школы Анатолий Александрович гордится тем, что, несмотря на огромные финансовые сложности, удалось сохранить колмогоровскую систему отбора ребят. Всем участникам районных и областных олимпиад по физике и математике предлагается сначала написать письменный экзамен. Если работа удовлетворительная, то претендент вызывается в областной центр на устный экзамен, который принимают непосредственно преподаватели интерната. Следующий этап - летняя школа в Москве. Две или три недели ребята с утра до вечера слушают лекции и решают задачи. Под конец их ждет еще один экзамен. Но и это еще не все: следующий отсев будет ровно через полгода учебы.
Такое напряжение не каждому по силам. "У нас в классе 23 человека. Думаю, человек 15 точно вылетит, - таков прогноз старшеклассника Сергея. - Задания каждый день сумасшедшие, подъем в семь утра, зарядка на улице при любой погоде, влажная уборка комнаты два раза в день..." На вопрос, зачем ему все это надо, юноша смеется: "Это такой экстрим, проверка на вшивость".
Очень сожалеют и в школе, и в МГУ, что пришлось поступиться колмогоровским принципом "ни одного ученика из Москвы". В свое время Андрей Николаевич аргументировал это тем, что у москвичей и без того достаточно возможностей для раскрытия талантов. Сейчас в школе из 300 учеников 40 - москвичи. Завет отца-основателя нарушили от безысходности. Плата 900 рублей в месяц оказалась непосильной для многих провинциальных родителей. Анатолий Часовских собирается обратиться в Министерство образования с предложением предусмотреть гранты для одаренных ребят из малообеспеченных семей.
С удивлением я обнаружила в школе объявление о спецкурсе "Мир Цицерона". В том, что юным математикам необходимо и гуманитарное образование, преподавателей убедил известный поэт Юлий Ким, который одно время преподавал в интернате. Он увлекал ребят самодеятельными театральными постановками, КВН, песенным фольклором. Одно из сочинений Кима стихийно стало гимном интерната. Начинается он словами:
Мы живем в филейной части белокаменной Москвы,
Здесь мы трудимся по части укрепленья головы.