ПЛАЧ ПО "СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЕ"

Главная Жизнь 01:01 21 Сентября 2000 213

Карамышево - последняя точка на карте Каширского района. За речкой Хвороста - уже другой. Село под горой, асфальта к нему нет. Бездорожье. "Где Вороновы живут?" - спрашиваем на единственной улице. "Да у нас Вороновых - полдеревни". "Те, у которых дочка ле

Парфенова Ольга

Напечатать

...После операции, в общем-то рядовой (удаляли камни в желчном пузыре), Люба не пришла в себя. Положили в реанимацию. Мужа и родителей, приехавших в Воронеж из деревни, к ней не пустили. Выходные они промаялись в коридорах 2-й городской больницы, а в понедельник мимо них на каталке провезли Любу: ничего не выражающий взгляд в потолок, руки плетьми... Старики робко пытали врачей: что ж дочка не просыпается? Те перешептывались, переглядывались. Потом объяснили: Люба в коматозном состоянии. Вроде бы из-за передозировки наркоза у нее повреждена кора головного мозга.
Первые полтора года Мария Егоровна Воронова промыкалась с дочерью по больницам. Спала где придется - в коридорах на стульях, в креслах, на кушетках. Кормить человека без сознания никто не собирался. Мать сама терла продукты через сито, шприцем закачивала пищу в трубочку. Люба лежала пластом, привязанная к жизни тремя катетерами. Через них поступает кислород, выводится моча...
Отчаявшись, Марья Егоровна решила забрать дочку домой, в село Карамышево, где Люба жила до замужества. А везли так. Чтобы несчастная не захлебнулась слюной, больница дала в дорогу старый электроотсос. Но в машине нет электричества, поэтому на трассе без конца останавливались, протягивали удлинитель до ближайшего дома и просили хозяев воткнуть в розетку. Никто не отказывал. Теперь матери говорят: чтобы подтвердить Любину инвалидность, надо будет везти ее во ВТЭК. Опять с удлинителем?..
А прошлой зимой, когда в Карамышеве украли кабель линии электропередачи и десять дней село было без света, Мария Егоровна подумала: все, конец. Но приспособилась ртом слюну отсасывать, велосипедным насосом... Не позволила дочке умереть. Хотя и это - не жизнь. Электроэнцефалограмма, сделанная в областной больнице, подтвердила: у Любы не работает кора головного мозга.
Эта история расследовалась клинико-экспертной комиссией Управления здравоохранения Воронежа. Специалисты пришли к выводу, что ошибки были допущены еще во время операции, когда у женщины упало артериальное давление. Согласно наркозной карте, мозг не получал кислород в течение 10 минут - больше критического порога.
В январе 1998 года Центральный райсуд города Воронежа на основании данных судмедэкспертизы обвинил анестезиолога 2-й больницы С. Потанина в том, что он "причинил тяжкий вред здоровью Любови Шайкиной по неосторожности, вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей". Статья 118 часть 2 УК РФ предусматривает "наказание в виде ограничения свободы до двух лет"... Врача спасла амнистия. Заботы о спасении Любы, а точнее, удерживании ее на этом свете, достались матери.
Она почти не спит, лишь прикорнет, не раздеваясь, на топчане рядом с Любиной кроватью. Каждые два часа переворачивает ее, чтобы не было пролежней. А та вдруг синей сделается - не хватает кислорода... Пальцы рук и ног скрючились - в них вложены тряпочки, чтобы кожа не гнила. Зубы полезли в разные стороны. Матери говорят: оставила бы дочку в больнице... Подразумевая, что мучения их обеих давно бы закончились. А то и напрямую: мол, мамаша, какой смысл затрачивать столько сил и средств? Она твердит в простоте одно: "Если с Любой что случится по моей вине, я сильно буду тужить". Свой крест мать намерена нести до конца.
Хозяйство Вороновых развалилось, корову пришлось продать - не до нее стало. Влезли в долги. Вскоре умер Любин отец. Сын Денис теперь уже оканчивает техникум, живет у родни в городе. Муж Виктор хоть с ней не разводится, но нашел себе женщину. Теща его за это не осуждает. Самой Любе скоро исполнится сорок лет...
Тот же суд Центрального района принял решение: больница должна выплатить потерпевшим истцам 50 тысяч рублей. Эта сумма отнюдь не окупает затрат на поддержание жизни Любы. Но ответчики, похоже, виной не мучаются и не спешат даже по суду расплачиваться за свои роковые ошибки. В страховой медицинской компании "Белый щит", взявшейся отстаивать интересы Любиных родных, особенно возмущались давним счетом из больницы, где говорилось, что больная Шайкина через семь дней после операции выписалась и уехала выздоравливать домой. Теперь администрация больницы пишет протесты, бессовестно пользуясь тем, что Марии Егоровне не до судов. Ведь Любу без присмотра и на день не оставишь.
Деньги крайне нужны. Любина пенсия - 471 рубль, у Марии Егоровны - 710. А сколько всего требуется: пузырек фурацилина в день - протирать трубочки, присыпка, бинты, шприцы, катетеры, туалетная бумага, всевозможные обезболивающие средства... А тут пришла племянница, которая внука приютила: "Теть Мань, Дениске туфли на осень нужны". Где столько денег взять? Себе она и белого хлеба не купит, все - дочке: трет мясо, овощи, даже халву. Долгов набрала - больше 13 тысяч.
В Карамышеве нет магазина. Дважды в неделю приезжает автолавка. Но что там для Любы? Ей нужно детское питание. Его возят из Воронежа родственники. Летом это несложно, а вот осенью, зимой... Без трактора сюда никакая машина не доберется. И топает Марья Егоровна три километра по расползающему от дождя чернозему или по сугробам - к трассе, где стоит машина. И скорее - назад.
Вот генерал Романов, о котором мы не раз писали, почти пять лет находится в военном госпитале имени Бурденко. После покушения в Чечне и множества операций к нему не возвращается сознание. Но Герою России хотя бы обеспечен профессиональный уход, ему делают массажи, вывозят на прогулку. Остается, дай-то Бог, надежда, что функции мозга восстановятся, и он поднимется... В глухой деревеньке под Воронежем лежит женщина, которая оказалась никому не нужна, кроме матери-инвалида. Тоже жертва - не террористов, а элементарной врачебной ошибки.
"Любушка, доченька, ну что у тебя болит?" - Мать заскорузлыми руками деревенской доярки и свекловичницы гладит ее по щеке. И бессвязный крик стихает. "Забрал бы нас Господь поскорее, - вздыхает Мария Егоровна, - только вместе..." Надежды, что Люба "проснется", практически не осталось. Но смириться с этим здоровое материнское сознание не может.
Мы попросили главного научного сотрудника Института нейрохирургии имени Н.Н. Бурденко, профессора Леонида ЛИХТЕРМАНА прокомментировать эту ситуацию. Так ли она безнадежна? Возможна ли какая-то помощь?
- Замечу, что очень часто журналисты неправильно применяют термин "кома". В этом состоянии человек не может находиться годами. Если больной открыл глаза, он уже не в коме. Без сознания - да.
После комы, особенно длительной (свыше 10 суток), нередко развивается особая форма жизни, точнее, существования, - так называемый вегетативный статус. У человека работают сердце, легкие, восстановлен цикл: сон - бодрствование... Но отсутствует какая бы то ни было психическая деятельность. То есть больной не осознает самого себя и не воспринимает окружающий мир. Он полностью зависим: его надо кормить, мыть, переворачивать. Все реакции - на уровне рефлексов: на свет, шум, боль. Кора мозга отключена, но подкорка продолжает работать.
Чтобы стало понятно, какая героиня Любина мать, каков уровень материнского самопожертвования, какой тяжелый физический и моральный груз лежит на ней, скажу лишь одно: содержание одного больного в вегетативном состоянии, по американской статистике, обходится в диапазоне 4-10 миллионов долларов в год. В США подобных пациентов насчитывается около 40 тысяч, треть из них - дети. В России таких данных нет. Вероятно, меньше, потому что чаще умирают. Как нам сегодня решать эту сложнейшую социальную и этическую проблему - вряд ли вам кто у нас ответит.
На Западе есть специальные реабилитационные центры, где сосредоточены такие же больные, тоже с тремя трубочками... Но они не лежат бревном, а сидят - значит, мир, даже неосознаваемый, воздействует на них иначе. Больных регулярно моют. Кровати-каталки имеют специальные приспособления, чтобы опускать их в ванну. Гигиена играет немалую роль в самочувствии. Ведь все мы вышли когда-то из моря, наша кровь в чем-то схожа с морской водой. Пациентов вывозят в залы, где масса раздражителей: музыка, цветные шары. Это тоже лечение. Безусловно, дорогое. Часто - безрезультатное. Даже длительные реабилитационные усилия лишь в ряде случаев дают какой-то эффект. Но, оставаясь глубокими инвалидами, эти люди тем не менее очеловечены.
Бывают ли чудеса? Бывают. Но чем старше человек и чем дольше длится вегетативное состояние, тем хуже. Развиваются вторичные, тоже опасные недуги: пневмония, контрактуры конечностей... Хотя без надежды в такой ситуации нельзя. И мы, врачи, тоже всякий раз надеемся...

Напечатать

Жизнь 00:04 / 19 Апреля 2024 7954

Итак, она звалась «копейкой»…

В этот день в 1970 году с конвейера сошел первый ВАЗ-2101

Артем Скворцов

Труд

19 апреля 1970 года со сборочного конвейера Волжского автозавода сошел первый автомобиль ВАЗ-2101, прозванный в нашей стране «копейкой». Советскому человеку эта машина, прототипом которой являлся итальянский «Фиат-124»,...