Один из самых славных симфонических оркестров Европы – Люцернский симфонический – впервые приехал в Москву. Теперь и мы знаем, чем неповторима атмосфера концертов этого замечательного коллектива, возглавляемого легендарным дирижером Клаудио Аббадо.
Летний музыкальный фестиваль в швейцарском городе Люцерне – один из самых статусных на континенте. О престиже форума говорит прежде всего уровень его главного героя – симфонического оркестра, с 2000 года возглавляемого маэстро Клаудио Аббадо. Излишне приводить восторженные отзывы мировой прессы об этом музыканте – достаточно напомнить, что до прихода в Люцерн он в течение 15 лет возглавлял театр «Ла Скала» (и в этом качестве приезжал в Советский Союз в 1974 году), столько же – Венскую государственную оперу, 8 лет – Лондонский симфонический и 13 лет – Берлинский филармонический оркестр.
Оркестр Люцерна необычен тем, что не имеет постоянного штатного состава, а собирается из свободных музыкантов, среди которых нередко можно встретить и солистов с международными именами (например, в нем одно время играла, уже будучи международной звездой, наша виолончелистка Наталья Гутман). Отсюда совершенно необычная атмосфера, царящая на выступлениях коллектива. Представьте себе, что вы присутствуете не на чинном концерте, а на дружеском пикнике, где его участники, безумно обрадованные встречей, решили еще и помузицировать вместе – но, конечно, не с кондачка, поскольку все – сильнейшие профессионалы, много играли вместе и прекрасно знают друг друга, ну и разумеется, любят ту музыку, что решили играть.
Вот такой коллектив приехал в минувший четверг в Москву по приглашению столичной филармонии. В первом отделении нам представили 17-й фортепианный концерт Моцарта, в котором солировала прославленная португальская пианистка Мария Жоао Пиреш. И как сама Мария, нисколько не заботясь о внешней броскости, выглядела стильно, просто и уверенно в своем почти этнографическом длиннополом наряде, так и ее Моцарт прозвучал открыто, без уклона в пафос либо галантерейность, с неотразимой проникновенностью. А в финале между ней и оркестром развернулась настоящая веселая перепалка, какая бывает только в заключительных сверкающих ансамблях моцартовских опер. На бис же пианистка оттенила бриллиантовую простоту Моцарта изумительной тихой красотой экспромта ля-бемоль мажор Шуберта.
Ну а во втором отделении оркестр, умножившийся численно до такой степени, что старину Моцарта такое сонмище бы, наверное, привело в трепет, исполнил 1-ю симфонию Брукнера. И тут смог продемонстрировать все свои краски – от тончайшего струнного мелодического плетения и таинственных духовых хоров до грозного, как гром в Альпийских горах, стоголосого тутти.
Не знаю, как бывает на других концертах Люцернского фестивального, но тут во время исполнения и после него над сценой витал дух настоящего обожания музыки и совместной игры. Как только замер заключительный ослепительный до мажор, оркестранты кинулись обнимать друг друга – невиданное зрелище в наших академических залах. А дирижер, обычно сдержанный и непроницаемый, сиял улыбкой и посылал воздушные поцелуи в публику и с еще большим энтузиазмом – в свой оркестр. Публика же (на сей раз истинно элитная – в зале среди прочих были замечены Армен Джигарханян, Владимир Познер и другие знаменитости) отблагодарила гостей редкой по единодушию овацией.