То эфирное время, которое принято на западный манер называть "прайм-таймом", и те жанры, что стали наиболее распространенными, прямо-таки расхожими, в 99 случаях из 100 никаких неожиданностей в себе не таят. Тем приятнее встреча с этим самым единственным случаем.
Первый пример - из биографического жанра. В последнее время в эфире развелось великое множество передач и фильмов, посвященных выдающимся личностям. Эдвард Радзинский создает на экране зловещие портреты древнеримского императора Нерона и российского проходимца Распутина. Евгений Киселев живописует то партийного генсека Андропова, то "президента всея Руси" Ельцина. А Леонид Парфенов дерзкой кистью в пяти сериях пишет портрет "живого Пушкина". Даже Светлана Сорокина, по складу своему далекая от исторического эпоса, спешит рассказать нам про "первую первую леди страны".
Я назвал, пожалуй, лучшие произведения биографического жанра на ТВ. И все же даже этим программам присущи два как минимум серьезных недостатка. Первый связан с тем, что герои названных передач по большей части представлены в какой-то одной их ипостаси, без многообразия противоречивых черт, что, конечно же, обедняет создаваемые телепортреты. Второй свидетельствует о присущем телевидению перекосе: находящиеся в кадре рассказчики-ведущие спешат объявить себя "авторами фильмов", в то время, как мы имеем дело с заурядными, нередко неряшливо, непрофессионально смонтированными передачами.
Вышедшая на прошлой неделе на ТВЦ двухсерийная лента "Екатерина Третья", посвященная жизни Е.Фурцевой, оказалась счастливым исключением. Может быть, потому, что в фильме, как и в его героине, круто замешены не только достоинства, но и недостатки незаурядной личности. А еще потому, что автором сценария и режиссером фильма выступил один из крупнейших мастеров отечественного документального телекино Самарий Зеликин.
В отличие от иных своих коллег, "лудящих" по нескольку лент в месяц, автор "Екатерины" работал над нею почти пять лет. В фильм включены интервью с Роланом Быковым, Олегом Ефремовым, Иосифом Прутом, которых, увы, уж нет с нами. Но дело, конечно, не в количестве вложенного в произведение труда, а в его результате. Рассказывая в первой серии о жизненном пути Фурцевой, режиссер нашел яркие образы-сравнения. Привел цитаты из фильмов "Член правительства" и "Светлый путь", где героини, сыгранные Верой Марецкой и Любовью Орловой, оказались близкими ткачихе из Вышнего Волочка. Она - не на экране, а в жизни - сделала впечатляющую политическую и государственную карьеру.
Во второй серии, выразительно названной "Начальница культуры", центральным моментом стал тот, где воссозданы драматические обстоятельства спектакля о Пушкине во МХАТе. Там главную роль репетировал Ролан Быков. Очевидцы говорят, что это была едва ли не лучшая работа замечательного актера. Мхатовские "старики" встретили ее в штыки: им было не по нутру, что Олег Ефремов, пришедший в театр недавно, главную роль отдал стороннему исполнителю. Фурцевой, министру культуры, пришлось разбираться с этой историей. Чтобы спасти Ефремова, она пожертвовала Быковым. Последний, по его признанию, "целый год плакал и пил". И, несмотря на это, нашел в себе силы спустя время сказать о "начальнице" хорошие слова.
А вот "неблагодарный" Ефремов сказал однажды ей в лицо, что она - "шлагбаум на пути искусства". Услышав такое, Фурцева не изменила своего отношения к талантливому актеру и режиссеру. Впрочем, и он, вспоминая ее, сумел объективно оценить четырнадцатилетний министерский срок Фурцевой. И подвести общий положительный баланс, чего не смогли сделать две знаменитые дамы - балерина и оперная певица: в своих мемуарах они пристрастно отозвались о той, которая немало помогла их творческому триумфу.
Не стану называть их имен. Хотя Зеликин не только назвал, но и воспроизвел на экране те места из книг, где опубликованы постыдные слова. Впрочем, в авторском комментарии, произнесенном за кадром, режиссер не метал громы и молнии. Он выбрал не менее сильное творческое решение, предоставив делать выводы нам самим...
И еще один совсем свежий пример. В минувшую пятницу ОРТ показало вечером концерт Алсу, самой юной из наших поп-звезд. В отличие от подавляющего большинства своих коллег она не кричала, а пела, не принимала гротескно-блудливых поз, не демонстрировала вульгарных жестов. Одетая в длинное концертное платье, она прекрасно исполняла нежные, лирические песни, полные романтики и девичьего ожидания светлой любви.
Меня, признаться, более всего поразила аудитория этого концерта. Не пожилые поборники нравственности и строгого вкуса, а сверстники певицы, мальчишки и девчонки, стотысячной толпой запрудившие огромную площадь города. Значит, лукавят все-таки "специалисты" по молодежной культуре, когда убеждают нас, что подросткам нравятся исключительно те песни, где густо замешаны жестокость, насилие, вкльгарная эротика?