Начало сезона в главном итальянском музыкальном театре прошло с русским акцентом
Не успели завершиться премьерные показы оперы «Травиата» в постановке культового режиссера Дмитрия Чернякова, как на той же сцене «Ла Скала» прошла и танцевальная премьера — вечер балетов в постановке не менее знаменитого балетмейстера Алексея Ратманского.
Между «Ла Скала» и Большим театром существуют договоренности об обменных гастролях, благодаря которым за последние годы москвичи познакомились с первоклассной миланской продукцией — оперой «Дон Жуан» в постановке Роберта Карсена, «Реквиемом» Верди, балетами «Эксельсиор» и «Сон в летнюю ночь» Джорджа Баланчина, а в Италию победительно съездил наш провокационный «Евгений Онегин». Но то, что происходит теперь, иначе как русской экспансией не назовешь.
Москвичу Дмитрию Чернякову довелось открывать оперный сезон, Алексею Ратманскому — балетный. Но самым важным российским событием стала мировая премьера балета петербуржца Леонида Десятникова «Опера». Партитура была заказана композитору два года назад дирекцией «Ла Скала» по инициативе экс-руководителя балетной труппы Мариинского театра, а ныне худрука миланского балета Махара Вазиева.
Новый спектакль идет вместе с двумя другими балетными хитами Ратманского — «Concerto DSCH» на музыку Второго фортепианного концерта Шостаковича (его можно будет посмотреть 25 января в Большом на открытии фестиваля «Золотая маска») и «Русскими сезонами» Десятникова. «Concerto DSCH», условно стилизованный под советский масскульт и перекликающийся со стилистикой антрепризы Сергея Дягилева, украшает Светлана Захарова — одна из самых тонких в плане музыкальной чувствительности и аккуратных в смысле соблюдения академических норм балерин.
Успех обоих «старых» балетов Ратманского у миланской публики — большой, однако уступающий триумфу «Оперы», главными героями которой стали, впрочем, не русские артисты, а итальянские мужчины, виртуозы и звезды «Ла Скала» — Роберто Болле и Мик Дзени. Их талант вдохновил Ратманского на создание своего, может быть, лучшего одноактного балета. В основу либретто, действие которого развивается под отчаянное пение сопрано, меццо и тенора, положены тексты из опер знаменитого либреттиста Пьетро Метастазио. Сквозного сюжета нет, но действие происходит то ли в мифологической Евразии с ее воинствующими «дочерьми» Артемиды и Афины Паллады, то ли во времена крестовых походов, когда рыцари куртуазно служили дамам, то ли в античности, какой ее расписывал в XVII веке Расин. Страсти горят нереальные, дуэты длятся бесконечно, арии главных героев безжалостны для поющих. В целом в новом балете есть все, за что мы любим и ненавидим барочную оперу XVII-XVIII веков: предельная условность характеров и невероятная красота музыки. В качестве декораций были использованы видеоинсталляции американской художницы Вендал Харрингтон на тему барокко: грузные фигуры Марса и Венеры в стиле Бернини, маски Трагедии и Комедии, астрологические знаки...
Но главное блюдо — хореография. Стиль Ратманского растет в сторону технического усложнения рисунка партий и маньеристской изысканности построений кордебалета. Он ловко и легко пародирует патриотические выкладки Юрия Григоровича в «Спартаке», подтрунивает над «сумрачным гением» Бориса Эйфмана, заигрывает с главным модернистом русского балета Михаилом Фокиным. И при наличии вышеописанных шуток «Опера» остается серьезным высказываем российского хореографа, чье имя у нас на глазах вписывается в новейшую историю балета.