- Владыко! Помнится, в начале января 1991 года, перед трагическими событиями, когда у здания Верховного Совета Литвы собрались две огромные противоборствующие толпы - сторонники независимой Литвы и Союза, мы неожиданно услышали по громкоговорителю ваш голос. По сути, вы выступали на стороне борцов за независимость. Кроме того, вы являлись членом совета сейма "Саюдиса". Чем была продиктована ваша позиция?
- В тот момент, когда я выступал с крыши Верховного Совета, я уже не был членом совета сейма "Саюдиса", хотя не объявлял о своем выходе и не демонстрировал этого. По просьбе Патриарха Московского и всея Руси Алексия II я перестал посещать заседания этой организации. И когда я обращался к людям, собравшимся около Верховного Совета, мною руководило одно чувство: я не хотел, чтобы пролилась кровь.
- Вы пришли, потому что поддерживали независимость Литвы?
-Я уважал выбор народа. Видел, что он стремится к независимости. А в Верховный Совет пришел по личной просьбе его председателя Витаутаса Ландсбергиса. Меня проводили через баррикады, привели в кабинет, и я увидел растерянного, испуганного, беспомощного господина Ландсбергиса, который пытался оказать мне какую-нибудь любезность - то воды предлагал выпить, то еще чего-то. Мне было странно видеть этого человека в такой растерянности. Мы же привыкли видеть в нем чуть ли не героя. Помню, летом 1990 года он принимал нас, членов совета сейма "Саюдиса", в качестве председателя Верховного Совета и высказал просьбу организовать поход на литовско-польскую границу. Кому-то кажется, что это была бы героическая акция, ведь границу охраняли советские солдаты. Я выступил категорически против. Широкая публика, кстати, об этом не знает. Я дважды поднялся, заявив, что считаю эту акцию вредной и провокационной, потому что имею представление о том, что такое ответственность, и знаю, что пограничники давали клятву и исполнят свой долг, если будет попытка нарушить границу. Может начаться стрельба. Я произносил банальные, но важные слова. И о долге, и о том, что трудно прийти к власти, но еще труднее удержать ее... Время показало, что я был прав. И в отношении независимости, и в отношении господина Ландсбергиса.
- Вы хотите сказать, что 10 лет независимости не оправдали по крайней мере экономических надежд граждан Литвы?
- Тут результаты нулевые. Простите, но так называемые "оккупанты" дали людям больше, чем те, кто провозгласил независимость. Свобода - но без хлеба и, по сути, без должной экономической независимости. Сменили одного "великого брата" - Россию на другого - дядю Сэма. Правда, он богаче, но и дальше от нас, и хорошего результата от такой "дружбы" нет. Все это грустно... Так что пришел я на крышу Сейма, движимый желанием остановить пролитие крови. И еще прекрасно осознавал реальность движения Литвы к независимости. Меня пригласил глава - на тот момент - государства. Я понимал, что от него во многом зависит будущее Православной церкви Литвы. И она сохранилась и заняла свое достойное место в республике. Я всегда был за компромисс с властями. И в советское время шел на него во имя укрепления церкви, и после крушения Союза. Кто-то считает меня изменником, ну что ж, пусть это остается на их совести. Но мы видим результат - положение Православной церкви в Литве. А тогда я вышел на кровлю и увидел море людей и услышал гул голосов. Был вечер, часов восемь. Я призвал людей разойтись, не проливать кровь, сказал, что им потом будет стыдно за свои поступки. И тут началось странное. Почему-то меня кто-то начал отталкивать, потом неожиданно наступила тишина, и в скором времени люди стали расходиться. Не думаю, что это только моя заслуга. Люди устали, пошли по домам...
- Но во время этого выступления, ключевого в формировании лично к вам отношения - как сторонников, так и противников Союза, - возникло впечатление, что вы стоите на позициях радикальных политиков, представленных их лидером Ландсбергисом.
- Это внешнее впечатление. Когда меня спрашивали, поддерживаю ли я независимость Литвы, я говорил, что приветствую определение людей, это их законное право. Но я всегда подчеркивал: хочу, чтобы и Россия была независимой. И никогда не представлял себе, что она может получить независимость в результате сговора глав трех республик, собравшихся в Белоруссии.
- Но, Владыко, в ваших словах, по-моему, есть противоречие. С одной стороны, вы поддержали независимость Литвы, с другой - тоскуете по Союзу.
- Я тоскую не по тому Союзу, который развалился. Я придерживался позиции Михаила Горбачева, считал, что необходимо создавать новые формы Союза. Мы видим - вся Европа объединяется. Так почему же Евросоюз может существовать, и это считается благом, а Союз независимых государств - криминал? Я против Союза на бумаге, но за добровольное стремление людей к объединению. И любые действия в этом направлении приветствую. И объединение Белоруссии с Россией мне по душе...
- В ваших словах чувствуется раздражение Западом и намек на то, что существует некое его противостояние Востоку...
- Конечно, существует! На Западе любят употреблять слова о высокой гуманности, не следуя им. Разве не проявилось это противостояние в агрессии НАТО против Югославии? Это никакими аргументами невозможно оправдать! Хотели проявить "гуманистическую заботу"? Но только усугубили трагедию. Режим Милошевича, против которого начали войну, остается, значит, цель не достигнута. Однако разрушены главные коммуникации государства, стратегические объекты, нанесен колоссальный материальный ущерб. И что получили в Косово? Если раньше, как нам говорили, сербы стреляли в албанцев, то теперь албанцы убивают сербов. Обвинения в адрес сербов о массовом уничтожении албанцев не подтвердились, хотя это и было одним из предлогов для агрессии. Так какие все-таки цели ставил перед собой Запад, нападая на Югославию? А кто вооружал албанцев? Уж, конечно, не Россия. И, вообще, действия НАТО проводились за рамками международного права, ведь альянс так и не получил санкции ООН.
- Нельзя не обратить внимания на то, что Запад, "проштрафившийся" в Югославии, поучает Россию, которая "слишком жестоко" ведет антитеррористическую операцию в Чечне. И Литва на стороне Запада.
- События в Чечне - это трагедия. Но можно удивляться долготерпению российских властей, начавших борьбу с террористами, когда уже нельзя было больше ее откладывать. И почему-то Запад, поучая Россию, закрывает глаза на тот геноцид русского народа, который творился в Чечне, на заложников, которых бандиты захватывали независимо от национальности. Другой вопрос, насколько квалифицированно ведется эта борьба с террористами, но войны без крови не бывает. К сожалению, лицемерие Запада поддерживает и Литва. Если она действительно является землей Девы Марии, то должна была бы стремиться к гуманности и осудить агрессию НАТО в Югославии. Тогда можно было бы понять ее позицию по Чечне и рассматривать ее через аспект нравственности...
- А чем, на ваш взгляд, можно объяснить глубинные причины противостояния Запада и Востока?
- Это непростой, философский, можно сказать, вопрос. Но и на поверхности немало ответов. Обратите внимание: и Россия, и западные страны принадлежат к христианской культуре. Но вспомним: во время крымской войны, когда Турция, исповедующая ислам, воевала с русскими, ее поддержали христианские страны Запада. Они всегда боялись мощи России и не желали, чтобы она стала сильным, равноправным государством. Но ведь, по сути, Россия никогда не была агрессивным государством и вела войны в основном только тогда, когда ее к этому вынуждали. Значит, Запад судит о России, так сказать, по себе. Не думаю, что и нынче ситуация изменилась. И на агрессию в Югославии смотрю сквозь эту призму. Некоторые влиятельные политики Литвы говорят о России как об имперском государстве и осуждают ее за это. Однако когда Польша претендовала на власть в России в XVII веке, литовцы были солидарны со шляхтой. Напомню: Польша хотела не только посадить своего царя в Москве. Россия с этим была бы согласна, если бы он принял православие. Но и вместе с политической Польша желала получить идеологическую власть. То есть насадить "свою" религию. В России было уже шесть веков православия, а Литва была юной христианкой. Католичество и православие имеют много общего в вероучении, но есть принципиальные методологические различия... В Литве не хотят помнить, как Польша и Литва посягали на власть в России. Зато когда Россия стала сильным государством и вместе с Пруссией разделила Польшу на части и Литва попала под господство России,- вот это помнят...
- В Литве любят говорить о "рабстве" в Советском Союзе. Но многие нынешние политические деятели преуспевали и при советской власти, в том числе и в партийных органах. Как это сопоставить с их нынешней позицией?
- Когда Литва стала советской частью Союза, люди признавали легитимной эту власть, этот Союз. И так продолжалось 50 лет. "Советская оккупация" понастроила здесь дорог, городов и фабрик. Это тоже нельзя вычеркнуть из истории. Когда я приехал сюда в 1990 году из Сибири, то увидел цветущий край, выгодно отличавшийся от мест, откуда я прибыл. Так какой же я представитель "оккупационного государства"? Считаю спекуляциями разговоры об оккупации. Другой вопрос, что было много сложных моментов в нашей общей истории, что народ Литвы захотел независимости. Насильно мил не будешь...
Но вот теперь мы видим плоды независимой политики. Кто-то говорит, что все эти невзгоды - наследие советского строя. А по-моему, его наследие в том, что многие политики еще мыслят по-советски, ищут "на стороне" виновных в бедах государства, обвиняют Россию. До каких же пор? Мне кажется, что граждане Литвы теперь способны мыслить самостоятельно, критически оценивать действия властей, их способность претворять в жизнь обещания. Мы видим рост преступности, коррупцию, умение власти наживаться на наивности людей, которые ей доверяют. Видим, как распродается собственность, и слышим, как заявляют о том, что "не допустят Ивана к нефтяной трубе", - и продают нефтяное хозяйство "дяде Сэму" в ущерб себе же. Простите, но это бред какой-то...
- Кое-кто на Западе, а также и в Литве, рассуждая об этих "амбициях", пугает мир образом "диктатора Путина". Как вы относитесь к политику, исполняющему обязанности президента России?
- Я - государственник и в своей церковной сфере достаточно жесткий человек. Я - за сильную государственную власть, опирающуюся на закон, и это мне импонирует во Владимире Путине. Кто-то говорит, что этот политик - как "белый лист", он будто бы непонятен. Это неправда. Он уже показал себя и в деле, а главное - я его чувствую. Это, по-моему, очень собранный, энергичный человек. Он содержательный политик, государственник, возглавлял органы, которые заботятся о безопасности страны. Мне импонируют его слова о "диктатуре закона". Ведь это и есть демократия! Хотелось бы видеть у руля государства именно такого человека.