Четвертый раз происходит награждение писателей крупнейшей независимой литературной премией имени Аполлона Григорьева.
Премия была учреждена в 1997 году ОНЭКСИМ Банком и Литературной академией АРСС (с 1999 года меценатские традиции поддержал РОСБАНК). Процедура премирования имеет здесь свой не лишенный театральной интриги сюжет. В Татьянин день (25 января) ежегодно обновляющееся жюри премии выбирает трех призеров из десятка прошедших предварительный отбор номинантов.
На масленицу наступает кульминация и развязка интриги. С речами выступают по парам еще ничего не знающие об уже принятом решении жюри номинаторы и номинанты. Первые обосновывают достоинство вторых, а те рассказывают о себе и своих творческих кредо.
Что случилось на этот раз? Критик из Петербурга Никита Елисеев сравнил роман Николая Кононова "Похороны кузнечика", ранее уже ставший финалистом Букеровской премии, с творчеством кинорежиссера Хичкока, мечтавшего снять фильм одним движением камеры. Другой критик, сотрудник журнала "Новый мир" Сергей Костырко сказал, что на фоне нынешней, рефлексирующей поэзии сборник Веры Павловой "Четвертый сон" отличается неозабоченностью поиском формы. Главный редактор журнала "Знамя" Сергей Чупринин поделился восторгом от особого, то ли осетинского, то ли общекавказского, но, скорее всего, черчесовского акцента в том богатом русском языке, на котором написан роман Алана Черчесова "Венок на могилу ветра" (последний, кстати, придумал милое прозвище для премии - "григорьевка").
Председатель жюри Алла Латынина отметила, что на этот раз выбор был особенно сложным. Никогда еще не было столь сильным искушение поделить премию поровну, но это, к сожалению, противоречит имеющемуся уставу. Наконец, президент АРСС (Академии российской современной словесности) Наталия Иванова вскрыла полученный от жюри конверт и зачитала решение: "за яркую индивидуальность и жизнеутверждающее начало в поэзии" главный приз (а это 25 тысяч долларов) вручается Вере Павловой.
Я не преминул заглянуть в сборник победившей поэтессы и обнаружил там поразительное предощущение неизбежности чего-то, подобного состоявшемуся премированию:
Принимая удар как награду,
принимая награду как груз,
я ищу предпоследнюю правду,
потому что последней боюсь.