Анатолий Байзан из Красноярска - единственный художник в стране, а может, и в мире, который "пишет" свои картины птичьим пером. Недаром его имя значится в отечественном аналоге Книги рекордов Гиннесса.
- В 1972 году, на Севере, в 200 километрах юго-восточнее Подкаменной Тунгуски, - рассказывает Анатолий Сидорович, - я вдруг впервые внимательно рассмотрел глухариное перо. В октябре прилетел туда поохотиться, меня забросили в тайгу на полмесяца. И в первый же день я добыл свою птицу. Помню, перышко упало мне на ладонь, я посмотрел на него - оно было темным в белую крапинку. Оглянулся вокруг, на тайгу - и увидел точно такой же темный лес, покрытый снежной изморозью. Подумал тогда: надо же, в одном перышке природа отобразила целый мир.
То случайное наблюдение не пропало даром, "зацепило". Когда художник вернулся в Красноярск и разделывал охотничьи трофеи, его взгляд опять наткнулся на перо глухаря. Недолго думая, Байзан взял крышку от посылки, прикрепил к ней лист ватмана и канцелярским клеем наклеил несколько рядов перьев. Потом отошел, глянул и сам себе поразился - это был живой дух леса. Хотя удивляться тут было особо нечему. Любому школьнику из уроков биологии известно, что есть такая штука - мимикрия, окраска зверья и птиц как бы повторяет цвета окружающей среды, чтобы им было легче прятаться. Как-то Анатолий Сидорович попробовал поработать с перьями экзотических птиц, павлиньими например, но у него не пошло: слишком яркие, вызывающие, в глазах рябит. "Если бы я изображал джунгли, - говорит, - они бы подошли. Но зачем мне эти джунгли, я же их не знаю. Я делаю наши сибирские пейзажи, а они по расцветке скромные".
Выставка, открывшаяся в Красноярске, так и называется - "Природа Сибири. Искусство Байзана". Она у него 22-я по счету и дважды юбилейная - художнику стукнуло 60 лет, и 30 из них он занимается своим "птичьим творчеством". А до этого были выставки по всей России - в Москве, Звездном, Куйбышеве, прочих городах и весях, а также в нынешней загранице - Риге, за рубежом - в Болгарии и Финляндии. Этим летом Анатолий Байзан собирается в новое турне по родному Отечеству - в Липецк, Краснодар, опять в Звездный.
От недостатка внимания он никогда не страдал. В той же Москве его работы четыре года подряд просто передавали из рук в руки, открывали выставки в разных залах. Полный фурор у него нынче и в Красноярске. От иррациональности происходящего на одних накатывает волна восторга, другие впадают в какой-то ступор - ну не укладывается в голове, как такое может быть вообще. Посмотрел в упор - перышки, отошел на пару шагов - полное впечатление, что перед тобой живописное полотно. Причем выполненное мастерски, необычайно объемно. Так и кажется, что ветки кедров из этих картин торчат, жарки и венерины башмачки только что расцвели, а медведи, бурундуки, белки, рябчики, глухари и снегири сейчас выпрыгнут из рамок, разбегутся и разлетятся. Совсем непонятно, как из одних перьев можно сделать воду - то спокойную гладь, до дна высвеченную солнцем, то бурлящий поток, падающий на мшистые валуны...
- Да, воду делать трудно, - говорит Анатолий Сидорович, - ее и красками рисовать редко кто умеет, на мой взгляд, по-настоящему хорошо это мог только Айвазовский. А мне, чтобы что-то получилось, каждый день надо экспериментировать, какие-то открытия совершать, потому что узнать тонкости этого дела не у кого, никто больше коллажем из перьев не занимается. Знаю, что перо как прикладной материал всегда использовали на Востоке - в одежде и украшениях. Бывает, на живописных полотнах какие-то элементы им выкладывают. Но такого, чтобы целый пейзаж был сделан из одних перьев, до сих пор не было.
30 лет основоположник жанра свое творчество совершенствует, а специального образования так и не получил. Хотя в Красноярск после семилетки приехал как раз для того, чтобы в художественное училище поступать. И поступил без всяких проблем, но не проучился ни дня. Потому что деньги кончились, а ни родных, ни знакомых тогда у него в большом городе не было. Но дальше жить как-то надо было - и он отправился учиться на рулевого речного флота, там и кормили, и одевали бесплатно. А еще - записался в аэроклуб, с парашютом прыгал, понемногу осваивал профессию летчика. Так что днем Толик Байзан изучал пароход, вечером - самолет, а ночью рисовал и писал стихи - опять же о своей любимой природе.
Куда его тянуло всегда - так это к матушке-природе, ее молитвами и жил, и творил. Один раз в год, осенью, что бы ни случилось, обязательно ехал на охоту, в свой родной Дзержинский район, к озеру Улюколь. Не столько добыча его волнует, сколько сам процесс. Когда идешь по сентябрьскому лесу, полной грудью вдыхаешь осеннюю свежесть и слушаешь тишину. Или вечером сидишь среди старых и самых надежных друзей у костра.
Оттуда, из детства, - и его картины. Сумрачная тайга, нарядные березовые перелески, речка Весняна, тетеревиные тока... Целый мир, который он показал нам.
- Я никогда не убивал специально, чтобы сделать работу, - рассказывает Анатолий Сидорович, - перо беру от домашних и промысловых птиц. Просто езжу по деревням и собираю его, подходят и курицы, и гуси, и утки, но больше всего мне нравятся индюки, у них встречаются самые необыкновенные расцветки. Еще, бывает, друзья-охотники привозят перья рябчиков, глухарей. Раньше ведь как люди к природе относились - никто лишней жерди не вырубал, лишнего зверя не убивал. Я еще помню, что из любого ручья можно было воды напиться, из лужи дождевой пили. А времени-то прошло - каких-нибудь 50 лет, за полвека мы все испоганили настолько, что если продолжать в том же духе - останется только зонтики противокислотные носить. А я вырос среди таежников, среди людей, которые научили меня любить и понимать природу. На том и стою...