Скандал случился осенью 1969 года после того, как в журнале "Америка" на русском языке появился фоторепортаж, перепечатанный из американского журнала мод "Вог". В начале мая того года "Вог" направил в СССР известного фотографа Арно де Роне с заданием отснять на фоне московских достопримечательностей коллекцию прет-а-порте заокеанских модельеров предстоящего сезона. По специальному разрешению, подписанному председателем Совета министров А.Н. Косыгиным, ряд съемок был проведен в Оружейной палате. Галя Миловская - на тот момент самая востребованная фотомодель - позировала с жезлом Екатерины Великой. Ей также довелось под присмотром дюжины охранников держать в руках знаменитый алмаз "Шах" - "компенсацию" Персии за смерть российского посла Грибоедова. Однако не эти снимки вызвали гнев на Старой площади, а тот, на котором модель "развязно" сидела прямо на брусчатке, да еще в брючном костюме, да еще повернувшись спиной к Кремлевской стене.
- Мы не придали значения, что там, ближе к Васильевскому спуску, были сложены портреты пролетарских вождей и транспаранты - съемки проходили на следующий день после демонстрации, посвященной Дню Победы, - вспоминает Галя Миловская. - Так что в глазах блюстителей идеологической чистоты получилась чуть ли не антисоветчина. Ясно, что "замысла" тут не было, но, как это часто бывает, требовался стрелочник, и я получила строгое предупреждение...
Никто не предполагал, что студентка театрального училища имени Щукина Галя Миловская станет самой знаменитой советской топ-моделью того времени. Случилось так, что в Виалегпроме срочно искали замену ушедшей в декретный отпуск известной манекенщице Тамаре Владимирцевой - на носу был первый и, кстати, единственный в советское время Международный фестиваль моды. Увидев Галю, дизайнер Ира Крутикова сразу поняла ее возможности.
Успех Гали Миловской на фестивале, на который приехали модельеры и журналисты со всего света, был оглушительным. Тоненькая и стройная, к тому же суперфотогеничная, советская девушка оказалась такой диковинкой, что на Галю обрушился вал предложений о сотрудничестве.
Если тогдашние власти присматривались к Гале Миловской все с большей настороженностью, то в среде московского либерально настроенного бомонда она была фигурой сверхпопулярной. Художник-нонконформист Анатолий Брусиловский в своей книге "Студия" вспоминает: "Как-то в конце 60-х приехал знаменитый итальянский фотограф Кайо Марио Гаррубба, которого уже знали в Москве. Он искал для самого популярного в Италии журнала "Эспрессо" такой материал, чтобы номер вмиг расхватали. Я пригласил в мастерскую знаменитую тогда красавицу манекенщицу Галю Миловскую, о которой западные журналы, "Вог", например, писали, что она - женщина класса "А", то есть высшего по их меркам. Галя действительно была хороша! Я пригласил также несколько пар друзей, накрыл красивый стол, выложил натюрморт: из раструба старинного граммофона, как из рога изобилия, высыпались горы фруктов (с Центрального рынка), на столе цветы, вино, старинные бокалы. Но это так - для вдохновения! И - сел за работу. Я написал на Гале картину - цветы, листья, бабочки. Прямо по Галиному прекрасному телу ползли стебли и ветви. Глаза и губы превращались в метафоры. Гаррубба снимал как бешеный".
- Это была своего рода игра, - делится со мной Галя. - Она олицетворяла собой зарождение русского "боди-арта", вида изобразительного искусства, уже распространившегося к тому времени на Западе. Для пущей сенсационности "Эспрессо" рядом с моими фото поместил запрещенную в СССР поэму Твардовского "Теркин на том свете", назвав ее, правда, иначе - "На прахе Сталина". Сами понимаете, какой была реакция у партаппаратчиков на эту публикацию. Мне перекрыли все контакты с зарубежными заказчиками и отстранили от подиума.
У обложенной со всех сторон первой советской топ-модели постепенно возникло желание уехать из СССР - она прекрасно знала, что без работы там не останется. Помог Брусиловский, организовав москвичке приглашение по "израильской линии". Отъезд был назначен на 14 апреля 1974 года.
Она оказалась в Италии как раз в тот момент, когда Эйлин Форд проводила на острове Капри конкурс самых известных в мире манекенщиц. Галя также оказалась среди них, но психологический стресс в момент отъезда, орды папарацци, атаковавшие участниц конкурса, выбили ее из колеи, и московская "звезда" вернулась в Рим. Вскоре ее пригласили работать в английский "Вог". Во время командировки в Париж Галя познакомилась со специалистом в области банковского дела Жаном-Полем Дессертином и вышла за него замуж.
Так завершился один период жизни первой советской топ-модели мирового уровня и начался другой, который можно назвать возвращением к истокам с той лишь разницей, что Галя Миловская стала заниматься не театром, а кино. Несколько лет она училась в Сорбонне - на кафедре кинематографии и аудиовизульного искусства у режиссеров Эрика Ромера и Жана Руша, в Лос-Анджелесе - в Американском институте кино. Поставила несколько фильмов. В том числе документальную ленту "Эти безумные русские" о девяти русских художниках, среди них - Целков, Заборов, Путилин, Шелковский, эмигрировавшие во Францию.
Эта лента получила несколько наград на международных фестивалях и многими критиками признается одной из лучших, когда-либо созданных об изобразительном искусстве.
Галя и сейчас не расстается с цифровой видеокамерой. Ее можно встретить почти на каждом парижском вернисаже, где выставляются российские художники, скульпторы.