- Леонид, в эстрадных энциклопедиях говорится о триумфальных гастролях мулявинских "Песняров" по Америке в середине 70-х. Почему же в те годы у вас не получилось вписаться в мировой шоу-бизнес?
- Мы оказались первой советской группой, которая прорвалась в США. В 1976 году нас туда привез американский менеджер, он высмотрел "Песняров" в Каннах на всемирной "выставке-продаже" солистов и ансамблей, выпустивших наибольшее число пластинок в своих странах. В Каннах собрались менеджеры со всего мира. Для "Песняров" был устроен специальный банкет, где нам наперебой предлагали контракты в Японию, в Финляндию, во Францию... Но одно дело - гастроли оперных или балетных артистов, другое - фолк-рок-группа.
Советские чиновники не были готовы к такому коммерческому повороту, хотя потом в течение полугода в Москву шли заявки. Мулявина пригласили в Госконцерт, где откровенно заявили: "Владимир Георгиевич, на вас куча заявок! Мы очень рады, но надо... башлять!" Мулявин возмутился: "Почему я должен вам "башлять", если меня и так приглашают?" Ему пригрозили: "Не хотите - тогда по вашим маршрутам поедут другие". Он ответил: "Я за творчество не плачу!" Не скажу, что нам перекрыли кислород. Через какое-то время мы поехали в Америку и в другие страны, но момент уже был упущен.
- Почему же Мулявин так себя повел? Ведь в те времена даже советские оперные суперзвезды вынуждены были давать нужным людям из Министерства культуры взятки, привозили дорогие презенты...
- Просто у Мулявина было чувство собственного достоинства. Он, например, никогда не соглашался выступать в ресторанах. Володя говорил: "Перед жующей публикой петь не буду!" Такой был человек...
- В своей книге "Песняры" и Ольга" вы называете главными людьми своей жизни Мулявина и вашу бывшую жену Ольгу Корбут...
- Я по-прежнему восхищаюсь Ольгой, вместе мы прожили 23 года. Эта книга - не единственный мой опыт. Я написал объемную, страниц на 600, книгу только об Ольге. Кстати, на Западе о Корбут вышло 7 работ. Одна из них - ее воспоминания, записанные мной по вечерам, когда она подробно рассказывала мне обо всех передрягах своей жизни. Сейчас материал, собранный мной о ней, заинтересовал серьезных западных продюсеров, и они хотят снимать кино. Сценаристом буду, скорее всего, я. Имена режиссера и исполнительницы главной роли уточняются, но могут быть очень громкими. Один из Ольгиных поклонников Рэй Стивенс долгие годы занимал ответственный пост в кинокомпании "ХХ век-Фокс", он часто приглашал нас с Ольгой к себе на Гавайские острова, где перезнакомил со многими знаменитостями. Например, со Стивеном Спилбергом...
- А с кем еще из американцев вы знакомы?
- Много лет с губернатором штата Калифорния Арнольдом Шварценеггером. Как только мы с Олей приехали в Америку, сразу попали на ТВ-шоу Марии Шрайвер, жены Шварценеггера и племянницы президента Кеннеди. В тот раз программа Шрайвер была посвящена Чернобылю, а у нас как раз был свой Фонд помощи детям Чернобыля. В начале 90-х Ольга несколько раз доставляла в Минск лекарства. Привезла однажды "живые гормоны" на 300 тысяч долларов. Они должны были храниться в холоде, но нерадивые медработники поставили их рядом с батареей - и 300 тысяч как не бывало! Кроме того, доверчивую "миссис Корбут" не раз обманывали...
- А какие сейчас у вас отношения с Ольгой?
- Хорошие. Мы постоянно перезваниваемся. У нас сын Ричард. Когда только приехали в Америку, ему было 10 лет. Сейчас он уже работает программистом в Белоруссии, иногда ездит со мной на гастроли. Ольга теперь замужем за Алексом. Он намного моложе ее, белорус. Кстати, это я их познакомил, когда помог ему, молодому компьютерщику, перебраться в Америку. Я дал Алексу наш американский телефон и адрес, разрешил зайти. Конечно, не предполагал, что их отношения перерастут в настоящий роман. Он хороший парень, и Ольга не раз говорила мне, что Алекс - ее опора в жизни.
- Давно с ней виделись?
- На Новый год она с мужем прилетала в Минск: погостить, увидеться с сыном, со мной.
- Почему великой спортсменке, символу Белоруссии, не находится достойного применения на Родине?
- Оля сама не просит, не ходит по кабинетам. Она скромная и гордая. Хотя действительно с удовольствием бы послужила родной стране своим авторитетом, связями, энергией - и в спорте, и в культуре, и в благотворительных проектах.
- А почему в 2000 году вы вернулись в Минск к "Песнярам"?
- На Западе мне жилось комфортно, но скучновато. С годами я понял: главное для меня - не благополучие и не деньги. Каждый человек должен воплотить в жизни то, что ему предназначено Богом. Мое предназначение - сцена, музыка, "Песняры".
- Как получилось, что "Песняры" раскололись?
- После смерти Мулявина мы едва встали на ноги, подготовили новую программу и новый диск... И вдруг нам воткнули шило в спину - назначили директором ансамбля человека некомпетентного. Он 4 года проработал у нас музыкантом, но мечтал о директорском кресле, которое получил в результате закулисных интриг. В знак протеста мы все, 22 человека, включая техперсонал, уволились из этой госструктуры... А на наши места набрали других людей, ничего общего ни с Мулявиным, ни с "Песнярами" не имевших... Но их тоже назвали "Песнярами". С таким же успехом можно было назвать их "Битлз"! Мы в своем коллективе постарались сохранить знаменитое ансамблевое звучание мулявинских "Песняров". И, конечно, никакой "фанеры" на концертах!
- Минувшим летом на фестивале "Славянский базар в Витебске" я приобрел фундаментальное издание "Владимир Мулявин. Нота судьбы". Меня удивило, что в этом фолианте певец Борткевич практически не упоминается...
- Эту книгу выпустили нехорошие люди. А как еще сказать? Там своими "воспоминаниями" делятся те, большинство из которых видели Мулявина только по телевизору. Не дали слова даже его жене Светлане Пенкиной. Нет там и Иосифа Кобзона, который помогал Муле всю жизнь, а после злополучной автокатастрофы устроил в лучшую московскую клинику...
- Правда, что в Минске вы объявлены персоной нон грата?
- До этого еще не дошло. Мы все живем в Минске, как и жили. Ездим на гастроли по миру - в Америку, Израиль, Россию. Наше "ООО" зарегистрировано в Москве. И, по сути, мы - мулявинские "Песняры", которые до конца жизни были с ним.
- Почему бы вам не назваться - Ансамбль "Песняры" имени Мулявина? Есть и повод - в этом году легендарному "песняру" исполнилось бы 65 лет.
- Мы не раз разговаривали на эту тему со Светланой Пенкиной и сошлись во мнении, что Муля был бы против. Как были "Песняры", так и остались. А жизнь и публика всех рассудит.
- Тема клонирования "Песняров" вам не надоела?
- Пускай люди знают правду. Нам нечего скрывать: мы "Песняры" на законных основаниях. В нашем ансамбле собраны люди, что работали последние 6-10 лет с Мулявиным. У нас только два новых солиста.
- А возможен ли совместный концерт трех составов "Песняров"?
- Это никому не приходило в голову. Да и такое невозможно! Не по моей вине. Я 300 раз говорил, что можно объединиться, собрать лучшие силы. Но...
- У каждого свой бизнес?
- Какой там бизнес! Это клоны! Эту ситуацию спровоцировало министерство культуры Беларуси. Это была их колоссальная ошибка...
- Полтора года назад, в 55, вы снова стали папой. Как назвали сына?
- Кристиан. В честь моего прапрадеда, который когда-то был предводителем дворянского собрания в Минске. Официально Кристиан мой третий сын. Есть еще один ребенок - внебрачный.
- А как ваша молодая жена относится к Ольге? Не ревнует?
- С Танечкой мне повезло. Она известная модель, в недавнем прошлом - мисс города Мозыря. Образованная и доброжелательная. А теперь еще и прекрасная мать. С Ольгой у них сложились добрые отношения. Так что у меня все хорошо - и в творчестве, и на личном фронте.
ОТ РЕДАКЦИИ: Принимая во внимание резкость тона и жесткость суждений Леонида Борткевича, приглашаем высказаться других соратников Владимира Мулявина, а также тех деятелей культуры и простых читателей, которым небезразлична судьба легендарных "Песняров".