.jpg)
В Галерее классической фотографии открылась выставка «Начало. Неизвестный Гиппенрейтер»
В Галерее классической фотографии открылась выставка «Начало. Неизвестный Гиппенрейтер», посвященная 100-летию выдающегося мастера, творчество которого объединяло эпохи, пространства и человеческие сердца.
Таинственные непролазные чащобы, рвущиеся в небо горные пики, грозящие клокочущей лавой вулканы. Люди — романтики и первопроходцы, для которых цивилизация со всеми ее благами отнюдь не истина в последней инстанции. Звери и птицы, живущие в своей родной стихии так, словно никакого homo sapiens на планете Земля никогда и не существовало. Фотографии Вадима Гиппенрейтера — фантастические в своей непридуманности — своего рода точки перехода во Вселенную, куда простому смертному смелости не хватит добраться. Выставочный проект «Начало. Неизвестный Гиппенрейтер» — это попытка понять, по каким законам она существовала и продолжает существовать после ухода Мастера.
Мир, который он открывал нам и частью которого был сам — это мир свободного человека. Вадим Гиппернейтер прожил удивительную жизнь: «не состоял», «не участвовал», никогда нигде не «служил», ни за какими редакциями не числился, отвоевав себе право снимать только то, что находило отклик в его душе. На выставке впервые представлены рисунки и офорты, сделанные им в 40-е годы во время учебы в Суриковском училище, черно-белые и цветные фотографии в авторской печати 50-60 годов — пейзажи, портреты, жанровые «зарисовки».
За каждым кадром своя история, бережно зафиксированная самим Вадимом Евгеньевичем и сохраненная в его семье.
«Бурые медведи — постоянные обитатели кальдеры Узон. Они приходят полечиться или просто погреться в грязевых котлах и горячих источниках. C этим медведем у меня произошла история. Был у меня тогда «Асахи Пентакс» с широкой пленкой. Снимал я медведя с довольно близкого расстояния и не телеобъективом, а основным. После первого щелчка затвора медведь на меня бросился. У «Асахи» зеркало на какое-то мгновение закрывает кадр, а мне надо перемотать следующий. Так что когда зеркало встало на место, медведя я не увидел, вернее, он полностью закрыл кадр своей тушей. Это он так меня решил пугануть. А так как я всё это пропустил и не испугался, медведь остановился, стал есть ягоды, а глазами следит за мной. Эту картину издали наблюдал лесник. Потом говорил, сколько страху он натерпелся, наблюдая как на его участке Гиппенрейтера чуть не сожрал медведь».
«Я снимал извержение вулкана Алаид на Курилах. Увидел вдалеке этого лиса и решил его сфотографировать. Долго подкрадывался мелкими перебежками, прятался за камнями, старался держаться против ветра, чтобы не спугнуть. В конце концов, лис меня заметил, навострил уши, очень заинтересовался и... направился в мою сторону. По-видимому, он никогда до этого не видел людей и был непуганый. Вскоре подошли вулканологи, увидели лиса и тоже решили его снять. Я им ничего не сказал и, посмеиваясь, наблюдал, как они проделывают все то же самое, пока не подошли к нему вплотную. Так этот лис и крутился возле нашей стоянки, всюду совал свой нос и все время норовил что-нибудь стащить».
«На фотографии — Тамара Сидорова, сестра знаменитой советской горнолыжницы, многократной чемпионки СССР по горнолыжному спорту, Евгении Сидоровой. Сама Тамара каталась не очень технично, но зато красиво. Повернет и долго едет, опять повернет — и едет, гордо так. За эту манеру катания прозвали её в лагере «лебедь белая». Я как-то говорю: «А давайте из Тамары «картинку» сделаем». Тут же притащили кто что — лыжи, палки, кофточку в горошек, косынку, цветов нарвали. Нарядили Тамару, усадили на камень, и получилась «картинка».
.jpg)
Наследие Вадима Гиппенрейтера — 38 альбомов, издававшихся в разных странах мира, и архив, насчитывающий более 50.000 слайдов. А посему выставка — не попытка объять необъятное, а возможность взглянуть на эту необъятность свежим взглядом. Сам Вадим Евгеньевич полагал, что «то, что один человек может сделать за свою жизнь — лишь фрагмент картины». У него получился не фрагмент, а целая Вселенная — бесконечная и самодостаточная.