Во всем этом чувствовалось что-то нарочитое, как будто зрителей хотели задобрить, таким вот не очень изобретательным образом подготовить к предстоящему зрелищу, на которое должен был приехать президент Владимир Путин, но так и не приехал. Но не в этом суть, а в самом спектакле, тех новациях, которые решил продемонстрировать известный кинорежиссер, интерпретируя всем известную "Чайку" по-своему. Кстати, в свое время это пытался сделать и другой кинорежиссер - Сергей Соловьев на сцене театра "Содружество актеров Таганки", но у него вышло плохо.
Я не собираюсь сравнивать эти два спектакля и уж тем более назидать Андрею Кончаловскому: мол, не надо браться не за свое дело. Но когда на экранах появляется его новый фильм - это всегда событие, а когда он выпускает спектакль, то на чужой территории невольно превращается в дебютанта. Естественно, Кончаловский в силу своей принадлежности к миру кино далековат от театра, поэтому я не предполагала увидеть сногсшибательных режиссерских открытий, но самое странное заключается в том, что обещанной им комедии зрители так и не увидели. Получилась мелодрама. Чехов тем и велик, что, как ни поверни его "Чайку", чеховские герои все равно возьмут свое, и публика вместе с ними будет переживать, страдать, смеяться, мучиться и анализировать собственную жизнь.
Если помните, в четвертом акте пьесы управляющий усадьбы Шамраев дарит беллетристу Тригорину чучело чайки, которую убил неудачник Треплев, бросив ее к ногам своей возлюбленной Заречной, уехавшей впоследствии за модным писателем в Москву. Так вот, Тригорин в ответ на это напоминание говорит: "Не помню", - хотя он, конечно же, помнит, как два года назад встретил в усадьбе Нину, увлекся ею, а потом предал их любовь, поскольку рядом с Аркадиной ему и спокойнее, и надежнее. Мне показалось, что тема предательства любви, своих идеалов, собственного таланта стала главной в режиссерском замысле Кончаловского.
В первой части спектакля режиссер погружает зрителей в густой жизненный поток, подробно разрабатывая каждую картинку и создавая подходящую ей атмосферу. Герои спектакля купаются в озере, загорают, фотографируются на фоне чудного пейзажа (художник Эццо Фриджерио из Италии). Наверное, когда-то они будут рассматривать эти фотографии, как сейчас зрители во время представления рассматривают на экране-занавесе документальные кадры чеховской поры, на которых люди, жившие 100 лет назад, обедают, сидят на лужайке, гуляют по лесу. Тем самым режиссер подчеркивает: в этой жизни мало что меняется, разве только мода - страсти остаются все те же. Во время показа пьесы Треплева в исполнении Заречной завязываются все узелки будущей драмы, касающейся самоубийства молодого человека, преданного вначале матерью, а потом Ниной. Но Кончаловский не торопится развязывать их, он будет долго смаковать всевозможные детали, задерживая наше внимание на выражении лиц героев, их позах, и тем самым как бы приостановит действие. Спектакль в какой-то момент перестанет дышать, он превратится в панораму вяло текущей жизни на фоне бурно цветущей природы - примерно, как в фильме Кончаловского "Дворянское гнездо". Но на сцене нельзя бездействовать, это ведет к потере энергетики и внутренней пустоте.
Во втором действии ритм спектакля меняется, он становится более жестким, появляются четко разработанные конфликты. Но время упущено, и поэтому многое повисает в воздухе. Я, например, так и не разгадала, почему у самоубийцы Треплева (Алексей Гришин) такая странная, изломанная пластика. В момент ссоры Константина с Аркадиной они оказываются под столом, и юноша начинает целовать мать отнюдь не по-сыновьи. Кажется, этим режиссер хотел намекнуть на инцест, о котором Аркадиной стыдно вспоминать, поэтому она сторонится сына, а он, наоборот, каждый раз старается прикоснуться к ней. Но пусть этот штрих остается на совести режиссера.
По крайней мере теперь-то я знаю: Кончаловский в отличие от Чехова не питает никаких иллюзий в отношении непризнанного молодого таланта. Просто ему жалко этого мальчишку, как, впрочем, и Нину Заречную, детей, раздавленных катком жестокого времени, к которому давно приспособились и Аркадина ( Ирина Розанова), и Тригорин (Алексей Серебряков), и доктор Дорн (Евгений Стеблов). Последний пытается сохранить бодрость духа с помощью физкультуры и поездок за границу, где его "не достает" своей любовью Полина Андреевна (Ольга Анохина). Этой паре режиссер предназначал комическую роль, но их, скорее, было жаль. Когда же Тригорин "отпрашивался" у Аркадиной в сады Аркадии вместе с Ниной, это выглядело смешно, ибо потом, поддавшись на грубую лесть опытной актрисы, просил ее поскорее увезти его с собой.
Я не знаю, какие надежды возлагал режиссер на Нину Заречную в исполнении своей жены Юлии Высоцкой, но во время действия героиня то и дело оказывалась на обочине, выглядела лишней на празднике жизни. Ей как бы заранее сказали: живи, играй и веруй. Мне показалось, что этого мало, поскольку Нина Заречная все-таки ассоциируется у нас с образом свободной чайки.
Кончаловский оставляет финал спектакля открытым. Когда Треплев, смеясь и подпрыгивая, уходит стреляться за кулисы, а в это время вся компания продолжает спокойно играть в лото, то остается непонятно, кто же виновен в смерти Константина: он сам, его мать, Нина или пошлая жизнь, которую болезненный юноша не смог выносить. С другой стороны, если бы на этот вопрос был однажды найден ответ, то режиссеры не захотели бы ставить эту пьесу на протяжении века, и знаменитый кинорежиссер не стал бы экспериментировать на сцене, вызывая огонь театралов на себя.