На шведов, отказавшихся прятаться от заразы по квартирам, ссылаются в дебатах, им аплодируют и завидуют. А есть чему?
Шведы подарили миру немало знаковых понятий: «шведская стенка», «шведская семья», «шведский социализм». Теперь вот возникла «шведская модель» — это про поведение в пору жестокой пандемии. На шведов, отказавшихся прятаться от заразы по квартирам, ссылаются в дебатах, им аплодируют и завидуют. А есть чему?
В парламенте Австрии, успешно выходящей из эпидемии, оппозиция набросилась на канцлера Себастьяна Курца, вешая на того всех собак за экономические последствия введенных им защитных мер. Его обвиняют в бессмысленном навязывании ношения масок, закрытии венских кафе, в обнищании трудящихся. И да — ставят в пример ставшую притчей во языцех «шведскую модель». Что, в общем-то, странно. На фоне относительно благополучных цифр в Австрии с ее 16 тысячами инфицированных и 632 умершими Швеция выглядит провально. Больных там вдвое больше, смертей — под 4 тысячи, процент смертности — 12,16 против 3,88 у австрийцев, к тому же пик эпидемии у скандинавов еще далек. Завидовать нечему, но Швецию многие считают образцом борьбы с СOVID-19.
Шведы под решительным руководством вирусолога Андерса Тегнелля не вводили у себя обязательного карантина, ограничиваясь призывами к сознательности населения. Ведущие здоровый образ жизни скандинавы имеют хороший общий иммунитет и соблюдают социальную дистанцию в повседневной жизни на том же уровне, которого в Европе добиваются штрафами и арестами.
Два серьезных медика, один из которых директор Института глобального здоровья в Женеве, в статье в издании Slate.fr описали все концепции реагирования на пандемию. Стоящая особняком Швеция сделала ставку на эндемичность SARS-CoV-2, то есть на почти непрерывную циркуляцию вируса в течение всего периода достижения коллективного иммунитета (70% инфицированного населения), что может занять месяцы или годы. Власти Швеции не прячут викингов от заразы, а дают переболеть всем желающим. Это их долгосрочная стратегия, в отличие от большинства государств мира, целью которых стала минимизация циркуляции вируса, а значит, и минимизация числа заражений и смертей. Но в отсутствие вакцины карантин вроде как удлиняяет период рисков возобновления эпидемий.
Типовые сценарии по странам предполагают разные степени изоляции населения: от «жесткого карантина» при катастрофическом прогнозе до мягких ограничений в случае спешного приоткрывания экономики. К последним относится сценарий «стоп — вперед», к нему готовятся, например, французские власти, чтобы после обещанных послаблений снова ввести экономический и социальный карантин в районах, где кривая зараженности отскочит наверх. Выходит, пока все увязли в тактических боях, шведы хотят выиграть войну с вирусом?
Шведская модель кружит горячие головы. Опыт Стокгольма давно искушает Дональда Трампа, который хочет перезапустить «лучшую экономику мира» под любым предлогом, и курс на коллективный иммунитет ему подходит. Американский The Foreign Affairs уверен, что шведская стратегия против коронавируса скоро станет всемирной. Собственно, и президент Лукашенко поглядывает на развитые страны Севера, рекомендуя меры предосторожности для белорусов «по желанию». Викинги вдохновляли и англичан, привыкших посидеть в пабах, но после болезни Борис Джонсон одумался и решил не экспериментировать, когда Британия по числу смертей уже стала первой в Европе.
Президент Болсонару в Бразилии взял пример со шведов, но его упорный отказ от строгого карантина привел к почти 300 тысячам зараженных при нехватке тестов, больниц, врачей и лекарств. Сегодняшние пара сотен тысяч умерших могут стать лишь началом страшнейшей в Латинской Америке бесконтрольной вспышки пандемии. Бразильцы уже несколько недель зарывают сотни гробов каждый день бульдозерами. На эти кадры надо бы смотреть тем, кто протестует против сидения дома в Миссури, или, как в Дагестане или Осетии, не позволяет забрать заболевших родственников в местную клинику.
Suddeutsche Zeitung назвала шведскую стратегию «особым путем к смерти». Защита стариков объявлена стержнем шведского курса, но умерло множество людей, а ответственным за это не чувствует себя никто. «Швеция пожертвовала своими стариками», — уверена финская телерадиокомпания Yle.
Но самое опасное в стратегии, которую разработал эпидемиолог Андерс Тегнелль, заключается в том, что коллективный иммунитет, ради которого сломано столько копий и жизней, может оказаться химерой. Шведская Dagens Nyheter вышла с заголовком «Коллективный иммунитет — опасная и нереалистичная стратегия по коронавирусу». Письмо 22 шведских ученых — медиков и биологов -подвергает сомнению существование иммунитета против СOVID-19 и предлагает, вместо того чтобы позволить людям просто умирать, постараться их уберечь до тех пор, когда появятся эффективное лечение и вакцина.
Дело в том, что идущие исследования в Европе отрицают выход на стадный иммунитет у большинства. В Нидерландах, где число умерших на миллион жителей примерно такое же, как в Швеции, еще в апреле сделали анализ 7 тысячам доноров крови, и лишь у 2,7% из них обнаружились антитела к вирусу. ВОЗ выступила с аналогичным сообщением: лишь небольшая доля (от 1 до 10%) из всех людей, у которых взяли анализы, обладают антителами. Эксперт ВОЗ по чрезвычайным ситуациям Майк Райан заявил: «Мысль, что страны, которые приняли менее серьезные меры или вообще ничего не сделали, каким-то магическим образом могут достичь коллективного иммунитета, — опасная, тупиковая идея».
При этом те самые аналитики Slate.fr не исключают: новый вирус не исчезнет и будет постоянно жить в человечестве, угрожая вызвать очередную эпидемию. ВОЗ открыто говорит о возможности существования COVID-19 в эндемическом режиме. Единственным серьезным выходом из пандемии становится вариант постоянной вирусной циркуляции среди населения, при условии, что коронавирус, как корь, укротят вакцинацией подавляющей части мира.
Если появится вакцина, то, возможно, именно она обеспечит коллективную защиту или даже приведет к его полной ликвидации, как произошло с оспой, напоминают эксперты. Вопрос, когда она появится, становится ключевым в выборе алгоритма борьбы с СOVID-19 в разных странах, исходя из их национальных и социальных особенностей. Но, при массе разработок во всех странах, через механизмы ВОЗ нужно выбрать самые надежные и испытанные вакцины (а не сделанные впопыхах Sanofi по заказу Вашингтона к президентским выборам). Потому что прививать предстоит все человечество, чтобы не было больше мощных национальных очагов, способных перерасти в пандемию коронавируса.