Ирина СКОБЦЕВА, народная артистка России:
- Военное лихолетье не обошло ни одного из тех,
Ирина СКОБЦЕВА, народная артистка России:
- Военное лихолетье не обошло ни одного из тех, кто снимался в картине: с первых дней войны сражались за Родину Бондарчук, Юрий Никулин, Иван Лапиков. У других - фронтовиками были отцы, старшие братья, матери, сестры. Пережитое не давало угаснуть чувству, которое Лев Толстой называл "скрытой теплотой патриотизма". И, ощущая это, мой муж очень точно подобрал актерский ансамбль. Должна сказать, что не найди Бондарчук на роль Лопахина Василия Шукшина, то он вряд ли стал снимать эту ленту. Для Бондарчука ситуация была сложной: маршал Гречко настоятельно "рекомендовал", чтобы Сергей Федорович снимал фильм "Битва за Кавказ", обещая: "Все дадим, всем обеспечим". Не повинуясь настоятельной "рекомендации", Сергей Федорович приступил к работе над картиной "Они сражались за Родину". Позже такое "своеволие" вызвало бурю гнева генералитета: картину долго не пускали в прокат. Военные чины из Минобороны во главе с Гречко требовали, чтобы Сергей Федорович непременно ввел в сценарий политрука, отказался трактовать "четыре дня отступлений "какого-то полка", как четыре года отступлений Советской армии...". Бондарчук тяжело переживал все это, поскольку и название романа "Они сражались за Родину", и сама идея шолоховского произведения воспринимались им глубоко символично: "они", то есть народ, сражался за Родину. В фильме нет проходных, так называемых маленьких ролей. Вы посмотрите, как уникальны образы, сыгранные Николаем Губенко, Иннокентием Смоктуновским, Ангелиной Степановой, Иваном Лапиковым, Нонной Мордюковой, Лидией Федосеевой-Шукшиной, Татьяной Божок. В этом фильме у меня крохотная роль. Я была заворожена возможностью сыграть собирательный образ русской женщины, женщины, оказавшейся на войне. Эпизод снимался в госпитале, где я помогаю оперировать солдата. Потому спросила у Сергея Федоровича, как же мне играть, если лицо закрыто медицинской маской и, кроме глаз, ничего не видно. Мы засмеялись этой фразе, потому что ведь именно в глазах отражается вся сущность человека. Тот наш эпизод, сыгранный вместе с Сергеем Федоровичем, мне особенно памятен. Сама не знаю как, но при виде солдата, который на операционном столе, превозмогая нечеловеческую боль, стонет и при этом способен с юмором просить: "Вы бы мне водочки налили, что вы копаетесь во мне!", вот эта боль, накопленная в человеке, заставила меня забыть, что снимается кино. Совершенно непроизвольно моя рука потянулась к Бондарчуку и замерла на его плече. Так невзначай, естественно проявилась женская натура. Оператор Вадим Юсов перехватив жест, понял это и интуитивно перевел камеру с моего лица на руки... Когда отсняли кадр, Бондарчук долго не мог прийти в себя: казалось, что он сам перенес эту тяжелейшую операцию.
Георгий БУРКОВ, заслуженный артист России (интервью было дано незадолго до кончины артиста):
- Съемки предполагались именно там, где разворачивались события, описанные в романе, и где действительно шли кровопролитные бои. Это место показал нам сам Михаил Александрович Шолохов. Шли дожди, дороги размыло, да их и вообще не было на подступах к хутору Милологовское. Через несколько суток добрались до берега Дона, где стоял теплоход "Дунай": здесь и разместили съемочную группу. Измучились страшно, но у всех было какое-то праздничное, возбужденное настроение, как перед отплытием. А тут еще никуда не деться от воды, от солнечных зайчиков, которые проникают всюду и создают полную иллюзию движения. И музыки. Целыми днями корабельные радисты крутили мелодию из фильма "Доктор Живаго". Через несколько дней начались изнуряющие съемки, после которых долго не могли заснуть. Поэтому чуть ли не до утра говорили "за жизнь и за проклятую войну", конечно, за бутылкой водки. С Шукшиным я оказался соседом по каютам. Василию Макарычу почему-то не нравилось мое имя "Жора": ему казалось, что в нем есть что-то приблатненное. Как только он меня не называл! Все искал какой-то приемлемый для него вариант: Георгий, Егор, Егорий... Но ни одно как-то не приживалось. И вот однажды он входит в каюту и, победно взглянув на меня, говорит: " Джорджоне, к вам можно?" И что вы думаете, прилипло имя! Все, кто был в съемочной группе, так и зовут меня Джорджоне.
Нонна МОРДЮКОВА, народная артистка СССР:
- Я ревностно люблю этот фильм. Он для меня как объятие, как дружба, как оголенный нерв... Бондарчук, Шукшин, Бурков, Никулин, Лапиков... Многие сегодня льстят себе дружбой с этими великими людьми. Я же - просто благодарна судьбе за встречу и возможность работы с ними. Потому что фильм "Они сражались за Родину" - это как целая жизнь, эпопея, как эпопеей является каждый актер, сыгравший в этом фильме. Если раньше мне казалось, что, например, Вячеслав Тихонов - актер средней руки, то за образ, созданный в этом фильме, я готова кланяться ему в ноги.
Андрей РОСТОЦКИЙ, заслуженный артист России:
- Мне было 17 лет, когда мой учитель Сергей Федорович Бондарчук взял меня на роль ефрейтора Кочетыгова. Не знаю, чем можно объяснить этот выбор Мастера. Может, тем, что мой отец ушел 18-летним пареньком на фронт, и его, так же, как Кочетыгова, пытался втереть в землю немецкий танк, что отцу, тяжело раненному, удалось подорвать этот танк и, к счастью, остаться живым. Сергей Федорович, бывая в нашем доме, знал эту историю.
Съемки были опасные, но в силу молодости я не знал страха. Скорее, было тяжело физически: Донская степь, без единого кустика, изнуряющее солнце, когда в тени 60 градусов.
Рядом с нами постоянно работали саперы: они извлекли более 60 килограммов взрывчатки, оставшейся после войны. Находили и человеческие останки. Никогда не забуду, когда у меня в руках развалилась выкопанная берцовая кость и из нее выпала пуля. Был случай, когда один из артистов прилег поспать прямо в окопе: ворочался, ворочался - смотрит, какая-то банка под ним. А это - мина. Как-то один из танков, не услышав команды второго режиссера Владимира Досталя, не остановился, а пошел на полном ходу на массовку. Седины ему прибавили и кадры, где меня "давил" немецкий танк. Кстати, это был мой первый самостоятельный трюк в кино, и за него по договору, где говорилось, что съемочная группа никакой ответственности за мою жизнь не несет, мне выплатили хорошие по тем временам 50 рублей. А спустя 15 лет Сергей Федорович признался: "Когда ты ушел со съемочной площадки, отыграв дубль, я шел за тобой: боялся, что ты вот-вот упадешь. Потому что нормальный человек выдержать такое не может чисто психологически". Я и вправду был в шоковом состоянии, и все перепугались за меня. Тем более что действительно подбил танк и он сгорел, за что Досталь ругал меня нещадно.
Но тем не менее я работал в атмосфере "домашности", потому что многие из актеров, например, Вячеслав Васильевич Тихонов, Юрий Владимирович Никулин, были дружны с отцом. Только Шукшин держался замкнуто, как бы на отдалении: не получалось с Василием Макарычем поговорить. Правда, 16 рублей, на которые я купил кроличью шапку (ее бережно храню до сих пор), Шукшин одолжил охотно. Сказывались и возраст, и звездность этих личностей, поэтому старался не "светиться". Хотя и курьезы случались. Как-то ночью иду в гальюн. Подхожу к двери, она открывается, и оттуда выходит Никулин. Долю секунду он смотрит на меня и говорит: "Ты слышал?!" "Что?!" - спрашиваю у него. "Китайцы границу перешли!" Я, конечно, поверил, потому что на слуху были события на Даманском полуострове. "Нет, не слышал", - шепотом вторю ему. "Никто не слышал: они в тапочках переходили!" Помню, как за несколько дней до кончины Шукшин снимался в эпизоде со знаменем. Он был невысокого роста, поэтому рядом с Тихоновым и Бурковым "выпадал" из кадра. Василию Макарычу соорудили маленькую подставку. После съемок он эту подставочку попросил сохранить, сказав, что она будет называться "шукшиночка".