После предстоящего одобрения основного закона парламентами (кое-где это будет вынесено на референдум) интеграционные процессы пойдут живее. В сообществе появятся должности президента, премьер-министра и министра иностранных дел. И объединенный универсальной системой ценностей, долгосрочными целями, говорящий "одним голосом" Евросоюз станет полноценным субъектом международного права.
Тем не менее еще не все предрешено и рано пить шампанское. Подозрения, что эксперимент с единой Европой служит лишь цели создания "мирового правительства" на одном отдельно взятом континенте, не только остаются, но и продолжают вовлекать в свои ряды новых сторонников. Упорствуют и прежние оппоненты. Как напомнил, к примеру, депутат Национального собрания Франции Рене Андре, "в Польше очень сильно влияние католических чиновников, которые говорят, что Евросоюз - это сборище франкмасонов".
Не успел в минувший уик-энд британский премьер радостно объявить, что ЕС теперь уж точно не превратится в "супергосударство", как возник представитель Партии независимости Соединенного Королевства Роберт Килрой-Силк. Он считает, что выстраивание под одну гребенку панъевропейской конституции на самом деле означает "начало конца Британии как самоуправляемого национального государства".
В доказательство "евро-скептики" приводят одобренную в ЕС процедуру принятия решений, обязательных для всех. Для этого требуется, чтобы в поддержку высказались 55 процентов государств - членов ЕС, представляющих 65 процентов населения единой Европы. Словом, узаконен принцип "демократического централизма", когда решение, принятое большинством, становится обязательным для меньшинства. Естественно, малолюдные страны, а к таковым относятся практически все новобранцы, влившиеся в Евросоюз 1 мая (за исключением Польши), даже сгруппировавшись, не смогут перевесить голоса крупных европейских держав с населением в десятки миллионов.
Так что для противников интеграции Европы конституция ЕС - это та же "Великая хартия вольностей", но с точностью до наоборот. Если хартия представляла собой документ, ограничивающий власть английского короля в пользу баронов и крупнопоместных феодалов, то основной закон ЕС, напротив, передает многие функции государств, входящих в Евросоюз, наднациональным органам власти. А те в свою очередь, брюзжат "евроскептики", обслуживаются космополитичной чиновничьей бюрократией с ярко выраженными корпоративными интересами, которая никем не выбрана и подчас подменяет собой высшие инстанции Евросоюза.
Понятно, что не стоит преувеличивать эту опасность - есть и представительные органы власти, как тот же Европарламент, и иные механизмы согласования и поиска компромиссов. Но все же... С того момента, когда в Евросоюзе примут единую внешнюю и оборонную политику, введут общую для всех систему налогообложения (а к этому все идет), а множащиеся изо дня в день инструкции будут уже устанавливать марку шампуня, коим голландские домохозяйки моют тротуар у своего подъезда, - свобода выбора на уровне национального правительства будет весьма ограничена. Нет, малые страны не распрощаются с суверенитетом. Но будут вынуждены - конечно же, добровольно - согласиться с его ограниченниями.