У фанатов знаменитой молдавской группы Zdob si Zdub есть редкий шанс услышать песни сразу двух ее новых альбомов, один из которых вообще пока не вышел. Накануне концерта в столичном клубе «Б2» команда пообщалась с «Трудом».

— Наши фаны начали на вас обижаться — чаще на Запад выезжаете, чем к нам.

Роман Ягупов: Обязательно напишите, чтобы не обижались. Мы их по-прежнему любим, просто у нас очень большая география гастролей. Надо всюду успеть, а это сложно. Но теперь у нас много концертов в России: после Москвы едем в Казань, потом украинские Черкассы, потом снова Россия — фестиваль «Нашествие». Сегодня залетели на день в Москву, чтобы записать на НТВ наш кавер песни «Видели ночь» группы «Кино» для передачи памяти продюсера Айзеншписа.

Михай Гынку: А до того были Линц (Австрия), Мюнхен (Германия), фестиваль байкеров в тех же Черкассах — прямо в лесу, люди приехали с мотоциклами из Белоруссии, России, даже из Америки. Был Сибиу — потрясающий город в Румынии, в прошлом году названный культурной столицей Европы. Вчера сыграли в Кишиневе в очень крупном фитнес-клубе «Ниагара».

— Голова от такой карусели не кружится?

Михай Гынку: Нет, но курьезы случаются. Недавно мы были на фестивале в Свирже. Это под Львовом, и такой красоты я никогда не видел. Леса, холмы, старинный замок. Ну вот, поставили звук, пригласили артистов отовсюду, даже из-за океана. Уже начался фестиваль, и Нино Катамадзе уже спела, и уже села в самолет в своем Кабо Верде великая Сезария Эвора, чтобы лететь сюда… И тут организаторы сбежали с кассой. Нас выселили из гостиницы — номера же не оплачены. Нам ничего не оставалось как сесть в автобус и уезжать. Но судьба этого не хотела: километрах в 50 от Свиржа автобус вдруг ломается. Да так серьезно, что ни туда ни сюда. В этот момент нам звонят: ребята, есть в запасе одна маленькая сцена — сыграете? И мы вернулись, вышли на сцену, открыли вход для всех желающих и бесплатно сыграли суперконцерт.

— Для меньшей публики?

Михай Гынку: Для бОльшей! Ведь бесплатно! Люди собрались на «Вопли Видоплясова», «Океан Эльзы»… Ничего этого не состоялось, мы по сути играли для их фанатов и для наших вместе взятых.

— Поговорим о новых альбомах. У одного из них такое приятное название — «Белое вино, красное вино».

Роман Ягупов: И мы надеемся, что он так же вскружит головы поклонникам группы, как доброе молдавское вино. Потому что если от вина не кружится голова, это не молдавское вино. А еще он для нас первый, где все 12 песен — на русском языке. Это те вещи, которые в течение всей нашей бродячей рок-н-ролльной жизни мы делали для различных перформансов — фестивалей, новогодних огоньков и т. д. Но никогда их не издавали. Сама собой пришла мысль их выпустить. Там есть и песня памяти Анатолия Крупнова (основатель группы «Черный обелиск». — «Труд»), и песня Владимира Высоцкого, исполнение которой понравилось его сыну Никите и он разрешил нам ее издать. Есть и знаменитая песенка «Главное — чтобы костюмчик сидел» из фильма «Чародеи», в исполнении которой мы уговорили принять участие актера этого фильма Эммануила Виторгана. И еще некоторые наши песни, которые пока никто не слышал. Выйдет летом. А второй диск, у которого пока нет названия, — 14 совершенно новых песен «Здоб ши здуб», среди которых нет ни народных, ни перепевок чьих-то хитов. Это абсолютно авторский номерной альбом группы (седьмой по счету. — «Труд»). Делаем мы его в Берлине.

— Почему?

Роман Ягупов: Потому что там живет человек, который очень помог группе открыть те внутренние ресурсы, которые мы сами в себе до сих пор не подозревали. Мы, откровенно говоря, уткнулись в стену — зациклились на балканской теме. Даже дошли до того, что начали копировать на электрических инструментах игру лэутаров (народные певцы, аккомпанирующие себе на разновидности лютни. — «Труд»). Это уже не творчество, а повторение форм, которые давно известны. Человека, который нам помог, зовут Марк Элснер. Он работал, например, с такой известной командой, как Einsturzende Neubauten, на его студии Headroom записал одну из своих песен Ник Кейв (известный австралийский рок-бард. — «Труд»). Марк сказал: «Ребята, вы играете хорошо, но ваши звуки не сексуальны, потому они не работают. Не зацикливайтесь на фольклоре, на балканском колорите. Делайте музыку без границ — вот так, как она сама у вас льется…» И мы стали делать альбом на английском и румынском языках. Расширили состав за счет необычных для нас инструментов — например, индийского ситара. Еще будет женский бэк-вокал, детский хор…

Михай Гынку: Мы ведь не коммерческая группа, можем позволить себе эксперимент. И продюсер открыл нам очень интересную возможность: играешь ли ты на барабане или на гитаре — сыграй так, чтобы ничего специально не придумывать, а играть то, что тебе сейчас хочется. Чтобы, начиная куплет, ты не знал, чем он закончится. И вот когда мы эту спонтанную какофонию сыграли, получилось классно! В этом и есть настоящее искусство.

Роман Ягупов: Для России планируем специальное издание, на котором я хочу поместить несколько треков в переводе на русский язык. Потому что мы очень любим и ценим все территории, которые нам помогли и дали имя. Мы всегда помним, что стартанули для большой публики не где-нибудь, а в Москве в 1995-м, на фестивале «Учитесь плавать», который организовал Александр Скляр.

Михай Гынку: Этот фестиваль для нас была такой важной школой, что словами не передать. Меня трясло, как школьника перед экзаменом. Но мы достойно выступили. Это не я сказал, а Гарик Сукачев, Сергей Галанин, Саша Скляр, которые к нам потом пришли в гримерку.

— Вернусь к вашему продюсеру — все-таки почему понадобилось искать «свежую голову» для группы так далеко — в Германии?

Роман Ягупов: Не забывайте, мы живем не в Берлине и не в Нью-Йорке, а в маленьком местечке, которое не способствует открытию творческих шлюзов. При всем уважении к нашей прекрасной Молдове и Кишиневу, которые находятся в самом центре Европы, но со всех сторон закрыты границами. Чтобы выехать куда то, надо месяц стоять в очереди за визами. И этим все сказано. Карась, попав в болото, начинает пахнуть.

Михай Гынку: И вот мы оказались на берегах Шпрее, подняли молдавское знамя и пошли на рейхстаг. И что особенно радостно, в качестве Егорова и Кантарии к нам присоединились наши старинные друзья и единомышленники, замечательные музыканты — гитарист Слава Старуш и барабанщик Андрей Чеботарь. Те, кто делали с нами «Хардкор молдовенеск», «Табара ноастра», «450 овец», «Этномеханику» — все наши главные альбомы.

Вячеслав Старуш: Я на пять лет отошел от группы. Расставались достаточно болезненно. Хотя это были и остались мои любимые друзья. Но я не мог принять направление, в котором двигался коллектив. Группа очень давно не сочиняла новых оригинальных песен, все силы поглотил концертный конвейер, корпоративы. Максимум что делалось — переаранжировки собственных старых композиций или народных песен, каверверсии чужих хитов. Случались время от времени какие-то суперфестивали, но в целом это было скатывание в кабацкий мир. Не секрет же — хорошей оригинальной музыкой очень сложно заработать деньги. Это искушение, которому поддаются многие группы. Но в плотно гастролирующем коллективе музыканту легко деградировать — ему не до саморазвития, главная проблема — выспаться. Меня это убивало, и я ушел. По большому счету похоронив для себя надежды на дальнейшее совместное творчество. Этот психологический кризис длился несколько лет. Но с остановкой гастрольного маховика у меня появился миллиард часов свободного времени чтобы прогрессировать как гитарист. Жизнь раскрылась новыми красками. Где-то пару лет назад мы вновь начали общаться. И когда группа решила записать абсолютно новый альбом, они позвали меня.

Михай Гынку: Когда Слава снова стал к нам приходить, я с каждым разом все больше понимал, насколько мы нужны друг другу. Он приносил свои песни, играл на акустической гитаре. И мне безумно хотелось с ним играть. И вот уже седьмой концерт мы играем вместе, и это новая история Zdob si zdub. К нам вернулся из Лос-Анджелеса, где он успешно работал несколько лет в местной команде, Андрей Чеботарь — тоже, как и Слава, мой ученик…

Вячеслав Старуш: У Миши — педагогический талант. Кроме того что он автор 90 процентов песен Zdob si zdub.

— Вы — молдавская группа, а язык, на котором поете, называете румынским.

Михай Гынку: Ну это по сути одно и то же.

— Но как в сегодняшней Молдавии, тяготеющей к Румынии, воспринимают то, что вы поете, например, «Смуглянку» Блантера — советскую песню времен войны, которую у вас, кажется, больше и не называют Великой Отечественной, а просто Второй мировой?

Михаил Гынку: Насчет «Смуглянки» к нам из нашей любимой страны России поступило предложение спеть эту великую русскую песню, причем поступило оно от такого уважаемого человека, как Олег Газманов. И конечно мы не отказали. Аранжировку сделали в три секунды. Что же касается отрицания Отечественной войны — даже близко такого нет. Молдавия всегда исторически была с Россией. Мои деды, деды всех наших ребят из группы воевали с фашистами.

Вячеслав Старуш: И даже люди, которые антагонистично относятся ко всему русскому и советскому, безоговорочно воспринимают то, что делаем мы. Zdob si zdub для них — бренд, и каверверсия «Смуглянки» в их восприятии — часть нашего творчества, они не обращают внимания на то, советская это песня или какая. Для них она уже стала молдавской.

Роман Ягупов: А сейчас думаем о ретро-проекте — песни Вертинского, Баяновой…

— Может, и Петра Лещенко?

Роман Ягупов: Почему нет — они же все в Молдове выступали, это граница Российской империи. У нас памятник Пушкину как стоял, так и стоит. У нас Лев Гумилев жил. А знаете, что до сих пор в Кишиневе в одном частном собрании хранится Библия, с которой венчались его родители Анна Ахматова и Николай Гумилев?

— В Ютьюбе висит ваш клип Everybody in the Casa Mare с участием Гарика Сукачева. Причем вы явно снимались в теплой Молдавии, а он явно в заснеженном Подмосковье…

Михаил Гынку: У этой песенки очень интересная история. Идея в том, что в разных странах к нам присоединяются для ее исполнения разные люди. Сперва это произошло в Словакии, где ее спели два весьма популярных там юмористических персонажа, и она месяц удерживалась в ротации канала Viva на первом месте. Потом ее спел в Румынии один старичок по имени Василиу с очень своеобразным голосом. И вот в России мы попросили спеть ее нашего большого друга Гарика Сукачева. Но для русского варианта пришлось придумывать отдельный текст. Потому что в оригинале там поется примерно так: «Если я утром смотрю на солнце, и моя мужская способность на высоте, то все хорошо». Но по-русски, мы решили, это прозвучит грубовато. И сделали по-другому: «Солнце брызнет жаром нежным, улыбнувшись безмятежно. Я подмигну ему, как другу, и обниму мою подругу».

— Не могу не затронуть тему «Евровидения», на котором вы пять лет назад имели успех со шлягером про деревенскую бабушку и ее барабан — шестое место.

Михай Гынку: Я смотрел последнее «Евровидение», но не все. Где-то в 11 ночи мы прилетели с гастролей в Кишинев, и молдавских артистов я не видел. Но, между прочим, заранее был уверен, что победит немецкая девушка Лена. Когда мы ездили в Берлин записывать первые треки альбома, продюсер Марк ставил мне клип и спрашивал: что скажешь? Еще до всякой заявки на «Евровидение». Но я уже тогда сказал: это реальный хит. И она победила.

— Слышали нашего Петра Налича?

Михай Гынку: Да, но мне кажется, он не может звучать без своего оркестра. Он и коллектив — единое целое. А на «Евровидении» играющих музыкантов нельзя выводить на сцену, должна звучать фонограмма. И Налич оказался без своих духовных братьев. Поэтому и не было успеха. Тут нет его вины. Я думаю, на его месте так случилось бы с любым самым талантливым артистом.

— Вы бы не возражали против совместного проекта с Наличем?

Михай Гынку: Он мне вообще интересен как мелодист. Он ведь по стилистике недалек от Балкан, это слышно. Если Петр захочет, мы попробуем спеть вместе какую-нибудь балладу в духе Ника Кейва или даже нашу молдавскую балладу с флуером и телинкой. Знаете, что это такое? Флуер — инструмент вроде флейты. А телинка — обрезанный кусок трубы, исполнитель дует в него и рукой с дальнего конца то закрывает, то открывает. Получается звук, как ветер свистит. В общем, я бы посотрудничал с удовольствием, Наличу очень симпатизирую. Налич — the best!

— Расскажите о вашем житье-бытье в Кишиневе.

Михай Гынку: Там хорошая экосистема и замечательная аура. Днестр, парки, виллы… Натуральная еда, вино. Моя жена Лилия — художница, работает в стиле импрессионизма. Дочке Лючии три года, уже изучает английский. А поет по-русски: «Крокодилы-бегемоты, обезьяны-кашалоты».

— Правда? Автору хита композитору Алексею Рыбникову будет приятно это узнать. А у вас, Рома, есть дочка?

Роман Ягупов: У нас сын, скоро два с половиной года. Жена Каролина — лингвист по первому образованию, сейчас занимается бизнесом.

Каролина: но не таким, который разрушает душу — «деньги-деньги-деньги», — а который связан с искусством: художественные изделия из кожи, продажа картин. Хотя до сих пор не могу смириться с мыслью, что для кого-то картины — всего лишь выгодный способ вложения денег. Знаю одного американца, который презирает живопись Ван Гога, но покупает как капитал, который растет в цене. И держит в туалете. У него там уже 10 картин.

— Слава, а у вас семья есть?

Вячеслав Старуш: Я человек разведенный. Но у меня прекрасная дочка. И есть любимая женщина, которая обладает всеми теми прекрасными качествами, которых так недостает мне самому.