- Я интеллигент в третьем поколении. Один дед был инженером водного транспорта на Иртыше. Другой - топографом. Родители - энергетики. В искусство меня, как говорится, привел мой школьный друг, ныне известный писатель Виктор Иванович Лихоносов. Мы вместе участвовали в драмкружке. После окончания средней школы он соблазнил меня поехать из Сибири в Москву поступать в театральное училище. Получилось так, что я поступил, а он нет. Может быть, и слава Богу, потому что впоследствии стал прекрасным писателем. Я же закончил Щукинское училище и при распределении попросился в родной Новосибирск в театр "Красный факел". Но тут же меня пригласили на съемки фильма "Последние залпы" по повести Юрия Бондарева. Дебют оказался в общем-то удачным. Появились другие предложения. Так я и застрял в Москве. Кстати, позже еще раз посчастливилось сниматься в фильме по другому произведению Юрия Бондарева - "Горячий снег".
- Я знаю, что вы были хорошо знакомы с Андреем Тарковским, снимались в его самых лучших фильмах. Как состоялось это знакомство?
- Во ВГИКе был просмотр "Первых залпов", и Тарковский меня заметил, нашел и пригласил на роль князя Большой и Малой России в "Андрее Рублеве". Потом я снимался у него в "Зеркале". Работа с ним - и гордость, и счастье на всю жизнь.
- Ваши герои - люди самых различных профессий, социальных уровней, но играете вы их так, точно набрались в жизни разностороннейшего жизненного опыта - откуда он?
- Бог его знает. Скажу только, что в свое время я, как говорится, ходил в люди. После первого курса училища прервал учебу и уехал на целину. В Казахстане устроился разнорабочим, потом был проходчиком, лебедчиком, бетонщиком, да кем только не был, строил железные дороги и мосты. Мотивация моя такая: как я смогу играть современника, если не знаю его жизни? К тому же ведь в чем всегда внутренний конфликт русского интеллигентского отпрыска? Идеалы светлые, но ощущение собственной неполноценности, того, что не дотягиваешься до них, ничего не умеешь, ничего не знаешь. Вот я и стремился таким образом преодолеть свои неполноценность, несовершенство. Через два года, набравшись жизненного опыта, возвратился в училище. И после этого уже никогда не воспринимал установки, что, мол, нужно играть по законам театра, кинематографа. Считаю, что нужно играть по законам жизни. В этом и есть народность искусства.
-У вас есть ответ, почему часть нашего общества пошла на поводу у политиков и идеологов, занялась мазохизмом - отрицанием собственной истории, исконного русского пути?
- Во-первых, мы зачастую не знаем собственной истории и знать не хотим.
Екатерина Романовна Дашкова, первый президент Российской академии наук, подруга Екатерины Великой говорила: "Свобода без просвещения приведет только к анархии и беспорядку". Что, собственно, мы сейчас и наблюдаем в стране. Но из всеобщего хаоса выхода только два: или полный развал и умирание государства, или наведение порядка. А вообще свобода, на мой взгляд, - это ложь величайшая, по сути - инструмент разрушения государства. Относительная свобода бывает у человека пока он лежит в пеленках и делает под себя. А чуть колготочки одел - тебе уже говорят: надо проситься, Юрочка. Не послушаешь - могут отшлепать. Кончилась свобода!
- Но почему же многие люди верят не собственному опыту, а тому, что внедряют в их сознание те, кому это выгодно?
- По этому поводу хорошо сказал артист Зиновий Высоковский: "Я думал, МММ - это три, извините, м..., а оказывается - пол-России". Бездумно верят и тому, что при капитализме можно, ничего не делая, хорошо жить. Миром должен править разум, а не доллар! Недавно смотрел какой-то американский фильм. Суть: у героини заболел мальчик. Сделали анализ - ртуть в организме. Женщина нашла фирму, которая эту ртуть спускает в почву в виде отходов производства. Она пришла к хозяину фирмы: вы что же делаете, закрывайте сейчас же свое производство, оно губит людей. Тот отвечает: вы что, с ума сошли, а мои прибыли? Хрен с ним, что люди умирают, главное - прибыли! Жуткая, страшная идеология.
- Но неужели на Западе не находится разумных людей, которые бы понимали, что идеология индивидуализма губительна и для них?
- Да полно. Многие страны медленно, но неуклонно преодолевают ее. Как-то в Москву приезжал мэр Лондона, и я присутствовал на его встрече с журналистами, работниками искусства. Так он сказал: "Ребята, вы что, очумели, что в дикий рынок ринулись. Да вы бы у умных людей на Западе спросили, какая это гадость. Мы его пытаемся преодолеть, а вы в это дерьмо вляпались". Англичанин, лейборист, а агитирует нас против дикого рынка!
- Говорят, вы часто отказываетесь от ролей, которые не по душе?
- В этом отношении мне нравится высказывание Фаины Раневской. Она ведь в советское время не на всякую роль соглашалась. Когда ее спрашивали: почему не снимаешься, ведь деньги нужны? Она отвечала: "Миленькие, деньги-то вытратишь, а позор ведь останется". В кино я не снимаюсь давно. Вынужден отказываться от коммерческих ролей. Слишком все это против моей совести.
В последнее время у меня было четыре актерских счастья. Работа над спектаклем по пьесе Горького "На дне" в Театре киноактера, откуда меня, кстати, недавно уволили по сокращению штата, а фактически за то, что я открыто сказал директору театра, что я ему не доверяю. Затем - две телевизионные работы о Великой Отечественной войне. И еще записал на радио "На войне, как на войне". Это радует, это то, что по совести.
- Как-то читал в одном из ваших интервью, что вы чуть ли не раскаиваетесь в выборе профессии артиста. Неужели?
- Не совсем так. Речь шла о том, что если бы я не вышел, как говорится, в артисты, то стал бы моряком. С детства мечтал об этом. Недавно был на Тихом океане, меня пригласили на плавбазе пройти по морю. С удовольствием согласился. А нужно сказать, что незадолго до этого у меня была операция мениска. И ходил с палочкой. Во время морского похода я на мостике вместе с капитаном и старпомом выстаивал по две вахты подряд, потому что не мог уйти оттуда. Через две недели мне и палочка стала не нужна, выбросил ее за борт. Вот с каким удовольствием вахты стоял! Может быть, поэтому один из самых моих любимых фильмов - "Давай поженимся", где я играю капитана. Так что моя детская мечта о море сбылась, хотя и на экране.
- А еще ходят слухи, что у вас третья жена и множество детей.
- Верно. Дети у меня разных возрастов. Младшенькая в школу ходит, а у старших уже собственные дети почти такие же. Колхоз!
- Вы несколько раз меняли спутниц жизни потому, что слишком требовательны к женщинам?
- Нет, дело не в какой-то личной требовательности. Свое отношение к женщине я стараюсь настраивать на христианский лад. Если не вдаваться в детали, а говорить коротко, то жена должна быть беспрекословной помощницей мужу, не проявлять непомерного своеволия, быть хранительницей семейного очага не только и не столько в материальном смысле, но в нравственном, духовном. Муж же, в свою очередь, обязан любить и лелеять жену, относиться к ней как к собственному достоинству. К сожалению, сейчас такие отношения редкость. В распущенности нравов, своеволии женщин виноваты, безусловно, в первую очередь мужчины. Но и женщины несут свою долю ответственности за совершенно нехристианскую приверженность эмансипации, стремление сравняться с мужчиной практически во всем.
- Но если вы так по-христиански относитесь к браку, то, видимо, и не должны были менять жен, поскольку православная религия практически не дает индульгенций для разводов.
- Если брак венчанный, то действительно вступает в силу закон: что Бог сочетал, то да не разрушит человек. Конечно, во времена царившего в стране атеизма венчались не многие, поэтому и браки распадались. А вообще-то, строго говоря, любую семью рушить - это грех. Мне гордиться нечем, что я менял жен. Просто грешный человек, я искал грешного счастья на грешной земле. И когда-то за это придется держать ответ.
- Говорят, вы и алкогольные напитки пить бросили, потому что стали глубоко верующим человеком?
- Религия сама по себе не запрещает употребление вина. Но если оно употребляется не в меру, дурманит ум, поганит совесть, то лучше наложить табу на питие. Что я и сделал много лет назад.
- Как вам с вашим отношением к рынку удается прокормить детей?
- Взрослые дети сами зарабатывают. И неплохо. У них к рыночной экономике более прагматичное отношение, нежели у меня. Со мной живет только младшая дочь. Лично мне много не надо. Для семьи же, безусловно, маловато моего актерского заработка, но ведь и весь народ-то в своей массе живет не лучше. А я хочу стать народным артистом. Шутка, конечно. А в принципе живем как можем и не клянем судьбу. Хотя, конечно, не помешало бы жить и лучше. Но... что Бог дает, тому и рады.